Неверная

Шли месяцы. Хавейя стала проводить гораздо больше времени в лагере для беженцев. Я выяснила, что у нее завязались отношения с одним из сомалийских юношей, и заподозрила, что они спят друг с другом. И вот однажды Хавейя сказала мне, что снова ждет ребенка. Я постаралась разорвать все связи с Сомали, а моя сестра восстанавливала их.

Я не на шутку рассердилась на нее. Сейчас мне очень больно об этом вспоминать.

– Это что, теперь станет твоей дурной привычкой? – кричала я. – Забеременеть один раз – это еще простительно, но теперь, когда ты в Голландии! В Центре презервативы раздают бесплатно! Ты не должна делать еще один аборт, это убийство. Ты родишь ребенка, а я буду заботиться о нем.

Я поучала Хавейю, а она продолжала настаивать на аборте. Мы сильно поссорились. В конце концов я отвела ее в медпункт при Центре, а потом попросила психолога Джозе поговорить с сестрой, потому что я беспокоилась за нее.

К моему удивлению, Джозе сказала, что Хавейя уже обращалась к ней.

– У нее глубокие внутренние проблемы. Но не переживайте за сестру. Мы встречаемся с ней каждую неделю, и я думаю, что это идет ей на пользу.

Я даже не догадывалась о том, что Хавейя проходит курс лечения. Джозе объяснила, что сестра просто боялась моего осуждения.

Итак, Хавейя сделала аборт. Позднее она получила статус беженца и стала ходить в нормальную языковую школу. На некоторое время в ее жизни наметился просвет: яркий, быстрый ум моей сестры снова начал проявлять себя. Временами она бывала очаровательной, остроумной, стильной. Но потом вдруг снова впадала в оцепенение, переставала следить за собой или становилась агрессивной, огрызалась на людей. Она по-прежнему не могла нормально спать.

* * *

Я не могла пойти на те же курсы социальных работников, которые посещали Эллен с Ханнеке, хотя колледж находился в Эде. Заведение было христианским: мне пришлось бы признать существование Троицы, а для меня тогда это было дикой ересью. Связывать имя Аллаха с другими сущностями и говорить, что у него есть сын, – это грех, за который можно сгореть в адском пламени. Аллах не был рожден и никого не рождал. Не могло быть и речи о том, чтобы я поступила в подобную школу.

Я хотела пойти на курсы в Арнхеме, но представитель Центра помощи беженцам сказал, что мне там не понравится, мне лучше поехать в Дриеберген и учиться в более мультикультурном колледже.

В Дриебергене я узнала, что там нужно будет сдавать вступительные экзамены по голландскому, истории и праву.

– Где же мне взять учебники по всем этим предметам? – вздрогнув, спросила я.

Администратор колледжа объяснил, что у них есть подготовительные занятия, рассчитанные на четыре месяца: я могла начать подготовку в феврале, а потом сдать экзамены в июне.

Я вернулась на биржу труда и сказала, что нашла себе дело по душе. Так как я бросила бухгалтерский учет, не могли бы они теперь заплатить за эти курсы по истории Голландии? Но мне отказали: биржа труда не имела права финансировать то, что выходило за пределы результатов теста на IQ. Поступив в колледж, я могла подать заявку на получение стипендии, но готовиться должна была за свой счет.

Это было совсем не похоже на школу в Кении. Здесь мы сидели за столами, расставленными по кругу, и называли учителя по имени. Никакого «Доброе утро, миссис Ньере» хором, никакой формы. Если ты провалишь экзамен, то сможешь попробовать сдать его снова; это казалось мне немного глупым, но было очень мило с их стороны. А главное, подготовительные курсы стоили всего триста гульденов. Такие расходы я могла себе позволить.

Интереснее всего мне было на уроках истории. Каждую неделю мы проходили по главе из учебника по мировой истории. На одну страну приходилась одна глава, и я читала их все. О возникновении немецкого государства, потом о Веймарской республике, о Гитлере, о Второй мировой войне. О русской революции: о царях, большевиках и Сталине. Об американских правозащитниках, о войне во Вьетнаме. У каждой страны был свой путь; она боролась, меняла формы государственного правления, системы возникали и распадались. Это было похоже на роман.

В том учебнике отражалось очень оптимистическое видение современной истории. Одна глава называлась «Колонизация и деколонизация», и в конце там обрисовывалось прекрасное будущее Африки.

Я понимала, что учебник давал только общий обзор событий, происходивших в мире. Мне было нужно больше. Я хотела разобраться в том, почему многие деколонизированные страны распадались и почему те государства, в которых я успела пожить, не могли функционировать нормально.

Благодаря этому учебнику истории я подтянула голландский. Но на занятиях по праву постоянно попадались термины, которых я не знала: «муниципалитет», «верхняя палата» и другие. Я с трудом продиралась через эти дебри. Экзамен по голландскому я провалила только по одному пункту: у меня по-прежнему были большие проблемы с грамматикой. Но поскольку я уже сдавала подобный экзамен, меня все же приняли в колледж. Не без труда, но я туда попала.

* * *