Неверная

– Хорошее питание, никакого фастфуда.

– Хорошо.

– Вот направление на анализы, расписание приемов и узи, – она протянула мне бумаги, – жду в следующий раз, Соня.

– Спасибо, – забираю все бумаги и выхожу из кабинета следом за Наткой, – точно беременна, – ноги не держат, и я падаю в кресло для посетителей рядом с дверью. Внутри ребенок. Веду дрожащей рукой по животу. Самый настоящий.

– Я же говорила, – Натка эмоционально размахивает руками, – будущая мать.

– Да, – заторможено встаю и иду на выход, – я прогуляюсь, – забираю в раздевалке пальто и шапку, закутываюсь потеплее, – мне надо подумать.

– Хорошо, я буду ждать дома, – подруга на прощанье сильно прижимает к себе, – ты справишься, Соня.

– Справлюсь.

Выхожу из клиники и прогуливаюсь вдоль Невы. Ледяной ветер забирается под пальто и заставляет дрожать. Беременна. На самом деле. Не шутка.

Ренат так этого хотел, мечтал. Я видела по нему, как сильно он хочет семью и ребенка от меня. А я противилась. И что в итоге? Он все равно станет отцом моего ребенка.

Только никогда не узнает об этом.

Глава 21

Даже в мыслях я всегда бежала от возможности, что буду беременна. Что у меня будет ребенок. Мне всегда казалось, что это не для меня. Я еще не готова, не созрела, точно не смогу. Мне не хватит терпения. Во мне нет нужной ласковости, нежности, необходимой ребенку любви.

А материнский инстинкт? Что-то мне подсказывает, что у моей матери он так и не включился. Иначе, если любовь к ребенку выглядит так, как это было в моем детстве – то детей вообще рожать не стоит.

И самым огромным сюрпризом для меня стало то, что все это материнское во мне проснулось сразу. Вот в тот самый день. Как только мысли улеглись, и факт беременности стал неопровержимым, я четко осознала – я все сделаю правильно. У меня внутри малыш, маленькая жизнь. Мальчик или девочка, неважно.

Каждый день с трепетом глажу свой живот, радуюсь тому, как он растет. Прислушиваюсь к шевелениям и толчкам. Слежу за малейшими изменениями. Вся моя жизнь сосредоточилась на том человечке, что у меня внутри.

Я уже с большим нетерпением жду нашу встречу. Накупила специальных книг, одежды и игрушек. Хожу на курсы для беременных и йогу, много работаю. Новое состояние вызвало настоящий творческий взрыв и Натка то и дело меня останавливает и заставляет отдыхать, приводит новых помощников.

– Андрей, аккуратнее. Да что ты делаешь? – кладу ладонь на круглый живот, а кулаком машу в сторону рабочего, – ты же вверх ногами вешаешь.

– Да? – Здоровенный парень смотрит на большое полотно три на три из мозаики и чешет шею, – а я думал, верх там.

– Да как он может быть там? – кипячусь я, – да ты посмотри.

– Куда? – он бегает глазами по рисунку и явно не догоняет. Отходит ко мне, принимает позу ценителя и смотрит издали, – ну, точно, – важно кивает.

– По диагонали вешай, – шиплю я ему, – если нихрена непонятно, так пусть будет еще непонятнее.

– Тихо-тихо, Сонечка, – он оборачивается на меня и кивает на животик, – не волнуй золотко внутри себя.

– По диагонали, – барабаню пальчиками по животу, чувствуя движение внутри, – там тоже решили, что так будет лучше.

– Ну, раз там так решили, – Андрей выразительно смотрит на живот, потом на остальных рабочих, – тогда вешаем по диагонали.

– А резиновую Натку куда? – двое вкатывают тележку с накрытой под скульптурой.

– В подвал пока, – оглядываю парней предупреждающим взглядом и киваю на нее, – чтоб не трогали.

– Ой не знаю, – один стаскивает покрывало и плотоядно рассматривает голую резиновую розовую Натку в позе кошки, – она же для нее позировала. Тут все как в натуре, – нежно проводит ладонью по заднице.

– Мы тут поспорили, кто первый доберется, – рабочие окружили скульптуру и рассматривают, – ночь, зал, Натка.

– Да вы охренели, это же искусство, – расталкиваю парней и накрываю скульптуру покрывалом, – чтоб даже не думали.

– Натка сказала, что там все как у настоящей. Можно даже присунуть, выходит?

– Вот именно, – чеканю я, – как у настоящей, а знаешь что у настоящей не целованной девочки там?

– Целка. Черт, Соня. Нельзя такое мужчинам говорить.

– Больные. Эта скульптура выражает право женщины на свободу быть собой в современном обществе. Красивой, раскрепощенной, порочной снаружи и при этом девственной и целомудренной внутри. Если покупатель потом мне скажет, что скульптура испорчена, платить будете из своего кармана.

Про себя хочется смеяться. Ничего эта скульптура не выражает. Натка стребовала ее сделать и все на этом. Современное искусство оно такое, каждый видит в нем что хочет и смысл можно найти даже там, где его изначально нет. Хотя, как и не найти там, где все о нем кричит.

– А вот это уже аргумент, – парни разочарованно тащат ее обратно в подсобку.

Я только качаю головой. Как дети.

– Соня, – сзади раздается осторожный оклик совсем рядом, и я оборачиваюсь. Сердце ухает вниз.

– Тимофей? – глаза жадно бегают по нему. Лицо, грудь, руки. Все такой же, – что ты тут делаешь?

– Что ты тут делаешь? – он осторожно подступает, – где Ренат?

– Я одна, – накрываю живот ладонями, – мы развелись, еще полгода назад.