Never Tell

В боковом зеркале их припаркованного «Форда Краун-Виктория» Кеннет Уоллес выглядел примерно так же, как на фотографии, которую Роган отыскал в Интернете. На этом снимке он позировал в составе команды, принимавшей участие в забеге на пять километров, организованном для сбора средств на исследования в области лечения рака. Те же взъерошенные светло-русые волосы, худое лицо, слегка искривленный, похоже, вследствие перелома, нос. Элли стало понятно, почему этот парень являлся объектом вожделения учениц Касдена.

Она уже было открыла дверцу автомобиля, когда Уоллес повернул и направился в их сторону, но Роган протянул руку и захлопнул дверцу обратно.

— Подожди.

Они увидели, как учителя физики окружила стая репортеров. Даже через закрытые окна Хэтчер слышала их вопросы.

— Вы родитель? Вы преподаете в Касдене? Вы знали Джулию Уитмайр? Мы слышали, администрация школы отказывается комментировать случившееся, даже родителям. Почему ученикам было запрещено разговаривать с нами? Что пытаются скрыть в Касдене?

Учитель заслонил ладонями лицо. Его быстрая походка сменилась трусцой, и когда он свернул на Мэдисон-авеню, репортеры в конце концов от него отстали.

— А вот теперь пошли, — сказал Роган.

Выскочив из салона, они настигли учителя после того, как он пересек по диагонали Мэдисон-авеню и нырнул в кафе на углу Семьдесят Третьей улицы.

Когда он сделал заказ — нечто под названием «панини американо», — они представились. Поймав его брошенный на дверь взгляд, Элли подумала, не собирается ли Уоллес сбежать.

— Думаю, мне не нужно беспокоиться по поводу того, что меня увидят. Остальные учителя испугались репортеров и пока не решаются покинуть кампус, чтобы съесть ланч, а наша директриса известна тем, что приносит строго отмеренные порции еды с собой.

— А вы?

— Мужчина должен есть. Я ответил этим стервятникам, что мне нечего им сказать. — Человек за стойкой протянул ему белый пакет и бумажный стаканчик. — Я ем этот сэндвич и воображаю, будто нахожусь в Париже. К тому же кофе здесь гораздо лучше, чем это дерьмо.

Роган еще раз неодобрительно взглянул на свой стаканчик с надписью «Кофе Чудовище» и швырнул его в мусорную корзину.

— Вы, пожалуйста, ешьте, не стесняйтесь, — сказал он. — Мы хотели бы поговорить с вами. Наверное, это лучше сделать вдали от стервятников.

Элли заказала два кофе и заняла маленький угловой столик.

— Мы были удивлены нежеланием администрации школы сотрудничать с нами, — сказала она. — С одной стороны, родители Джулии, которые так жаждут получить ответы на свои вопросы, что объявили вознаграждение за информацию, с другой стороны — школа Джулии, которая… ну, я думаю, вы понимаете.

— Вы беседовали с нашей директрисой Маргарет Картер?

Хэтчер кивнула.

— Сегодня утром она собрала всех преподавателей и сообщила о смерти Джулии, выразив при этом сожаление и так далее, но ее посыл был очевиден. Она хотела, чтобы все в школе держали язык за зубами.

— И тем не менее, — сказал Роган, — вы вышли из школы и отправились на ланч. А теперь сидите здесь с нами.

Прежде чем продолжить разговор, Уоллес откусил большой кусок сэндвича, тщательно разжевал его и проглотил.

— Я окончил колледж первым в группе, получив степень бакалавра в области физики. Затем получил степень магистра в университете Беркли. Через два года закончу докторскую диссертацию. Я хотел стать астронавтом.

— А почему в прошедшем времени? — спросила Элли.

— Это примерно то же самое, что стремиться стать рок-звездой. К тому времени, когда я получу степень доктора, подходящих должностей для меня не будет. Остается частный сектор, где практически невозможно найти интересную работу, если она не связана с военно-промышленным комплексом. — Он улыбнулся. — Мне следовало родиться раньше. Я что-то вроде самого молодого хиппи в Америке. И поэтому, по крайней мере в настоящее время, я, мистер Уоллес, обладающий хорошими манерами учитель, преподающий физику будущим лидерам свободного мира. Но я не позволю какому-нибудь бюрократу вроде Маргарет Картер диктовать мне, что можно говорить, а что нельзя, когда одна из моих учениц погибла.

Подобное свободомыслие вполне могло находить отклик в сердцах несовершеннолетних учеников. Элли решила развить эту тему.

— Нам сказали, что с Джулией у вас были особенно близкие отношения, как между учителем и учеником.

Уоллес улыбнулся и взглянул в потолок.

— Это уже классика. Ребята абсолютно предсказуемы. Позвольте мне угадать: вечный провокатор Маркус Грэйз, не так ли?

Их молчание не оставляло никаких сомнений.

— Тот самый мистер Грэйз, который получил оценку «D» за отказ сдавать свои работы по большинству домашних заданий в этом семестре. А все, что он сдает, наверняка списывает у своих одноклассников.

— Не возражаете, если мы попросим вас ответить на вопрос, где вы находились в субботу вечером? — спросила Элли.

— Смотря в какое время. В гостях у родителей моей жены и в самолете рядом с ней по дороге обратно в Нью-Йорк. Вы можете спросить жену, ее родителей и сотрудников авиакомпании, если хотите.

Хэтчер кивнула.