Never Back Down 2 (СИ)

— Вааааааа… Божечки, Марс, спасибо! — бросилась мне она на шею.

— А за спасение брата поблагодарить не хочешь?

— Хочу! Но за метлу больше.

Я только рукой махнула, разделась и легла спать.

Утром весть разнеслась по школе, как пожар. Все сплетничали о полёте над лесом. Казалось, появление чужака никого не пугало, все были воодушевлены моим поступком. А мне это было как-то до лампады.

Потому что в тот день мы с Ремусом впервые серьёзно поругались, когда в одном из разговоров он выдал такую фразу:

— Видимо, очень он тебе дорог, раз ты, забыв про страх, рискуя жизнью, отважилась подняться в небо!

========== Часть 4. (Сокровенное желание) ==========

— А, проходи, дорогая, садись, — расплылась в улыбке женщина.

— Тебе бы антураж сменить, — заметила я, присаживаясь в появившееся из ниоткуда кресло.

— Ты сама сюда всё время возвращаешься, — пожимает плечами она, протягивая мне чашку . Жестом отказываюсь. – Ну, как знаешь. Итак, дитя, у тебя есть вопросы?

— Ну, раз ты мне снишься, значит есть, — говорю я. — Ответишь?

— Только если ты мне их сформулируешь. На невысказанные вопросы я не люблю отвечать.

Я сидела, задумавшись. Вопрос был. Только один.

— Что это было? Сон? Или реальность?

— Ты о пытках того слизеринца? — усмехнулась дама. – Ах, да-да. Это было чудовищно и великолепно. Почти как искусство, только ярче.

— Так это было? Или мне это приснилось? — Спрашиваю я. Ловлю её взгляд. Она смотрит на меня, как на несмышлёную девочку, которая спросила, какого цвета её колыбельная или есть ли деревня в снежинке*. Улыбается одними уголками губ.

— Посмотри на ладони.

Послушно опускаю взгляд на руки, сдерживаю изумлённый вздох. На левой ладони чуть правее линии жизни белеет круглый неровный шрам. Не веря своим глазам, я касаюсь его. Настоящий, палец чувствует его неровные, чуть выступающие края. Гвоздь. Мне в руку вошёл гвоздь. Было больно, по пальцам стекала кровь… Помню, я это помню, это было!

— Но… почему наяву этого шрама нет? И почему там никто ничего не помнит? — бормочу я.

— Потому что этого не было, — развела руками женщина и рассмеялась. — И в то же время это было. Сложно объяснить, дитя. В вашем языке нет таких слов, которыми можно было бы описать случившееся. Это случилось для тебя и для неё. Но не для остальных. Ты даже поверила, что это был лишь сон, но всё равно боялась прийти сюда и узнать правду. Сколько прошло? Недели две? А ты всё медлила и медлила…

— Я тебя не понимаю.

— В двух словах: я обещала, что твоё сознание устроит тебе сладкую жизнь — оно устроило. Расценивай это как наваждение, если тебе удобно. Но проще принять установку: для тебя это было реальным.

— А кто та девочка? — спрашиваю я. — С канделябром. Почему она выглядит, как я?

— Тоже достаточно сложно объяснить, кто и почему. Можешь считать, что пока что она твой спасательный круг, который тебя вытаскивает. До тех пор, пока не погаснет синее пламя.

— А что оно такое?

— Синее пламя? Скажем так, это часть твоей силы, которая сдерживала твоё альтер-эго. После строительства стены ты львиную долю этого пламени отдала своему другу, чтобы спасти его шкуру.

— Он может помочь мне… ну… обуздать Монстра?

— Нет. Ты заперла эту энергию в тело живого человека. Так просто ты теперь синее пламя из него не вытащишь. Только если он тебе помочь захочет, но закончиться для него это может летально. А это значит, что ты ему не расскажешь об этом.

— У меня хоть что-то может закончиться не летально? — недовольно пробурчала я.

— Позволь мне не отвечать на твой глупый вопрос.

— Он риторический. То есть у меня три варианта: я превращаюсь в демона, моё альтер-эго сводит меня с ума или Эд помогает мне, но погибает?

— Верно, дорогуша. Хотя есть ещё четвёртый…

***

— Ну, нравится? — спрашиваю я, с удовольствием наблюдая, как у Лины отвисает челюсть.

— О…офигенно! Сколько тут кранов? И почему мне, как капитану, никто ничего не сказал?!

— Не знаю и не считала. Ну, открывай, да заныривай, что встала? — Хохочу я, сияя, как медный таз, словно ванная старост — моё личное достижение.

— Да, это тебе не наша ванная, — вздыхает Лина, открывая сразу шесть кранов. — А представь, какая ванная у преподавателей, если у вас такая?

— Боюсь представлять, но мне и этого хватает, — ответила я, вешая на крючок халат.

Раздался вскрик.

— Марс… что… Что у тебя со спиной? — заикаясь спросила резко побелевшая Лина.

— Подарок от псов Беллатрикс, — отмахиваюсь я, ныряя в душистую воду. — Не обращай внимания, в самом начале всё было гораздо хуже. Ну, чего ты так смотришь? Это всего лишь шрам!

— У тебя этих шрамов больше, чем у матёрого аврора, — бурчит Лина. — Смотри: на шее, на спине, на предплечье…

Я задумчиво потёрла руки. После той беседы во сне, на моей ладони отпечатался тот крохотный круглый шрам. Наверное, Наваждение решила, что мне требуется напоминание? Не знаю.

— Ну и что? Всего три. И то один получен в бытовой обстановке. У профессиональных игроков в квиддич и то больше, — фыркнула я.

— Но ты-то не спортсменка, — снисходительно посмотрела на меня Лина.