Неведомые тени

Убедившись, что двигатель работает, мы поставили его на шасси, собранное ребятами из второй группы. Теперь это был почти настоящий космический корабль, хоть и выглядел он странновато. Управляя со станции, мы почти две недели гоняли его по коротким кольцевым маршрутам, не длиннее ста тысяч километров. Сначала пустым, потом — заставив контейнерами с растениями, насекомыми и рыбами.

Перед одним из таких полетов Антон предложил проверить, что будет, если часть конструкции попадет за пределы покрываемой излучателями сферы. Нарастив «спицы» нашего «колеса», мы отправили корабль в прыжок. Он исчез, но в этот раз не весь. От места, где только что висело шасси с двигателем, разлетались в разные стороны срезанные концы «спиц», поблескивая в солнечном свете и плавно вращаясь. При ближайшем изучении оказалось, что срезаны они неровно. Край бугрится выступами и провалами, как будто его расплавили до кипения, а потом быстро охладили. Похоже, на границе сферы останется частица на месте или отправится в прыжок, определялось исключительно случаем.

Завершил нашу серию экспериментов с животными белый ньюфаундленд Олаф. Одетый в специальный скафандр, он с трудом втиснулся в пилотское кресло, разложил лапы на консоли и, высунув язык стал меланхолично оглядывать обзорные экраны. Так и попал в новостные ролики. Хотя сам, кажется, даже не понял, что куда-то летал.

Теперь же настала очередь пилотируемых полетов. Давно пора, Макс с Димой совсем закисли. Но почему-то я нервничал. Хотя вчера убил весь день на проверку оборудования и убедился, что все с ним в порядке. Казалось бы, что может пойти не так?

С легким гудением переборка отъехала в сторону, пропуская меня в зал. Первым, кого я там увидел, был Тихонов. Надо же, и до Луны добрался, я надеялся, что он так и не рискнет, будет продолжать изображать умелое командование с Земли. Кивнув ему, я прошел мимо Антона, что-то уверенно рассказывавшего стоявшим рядом с ним ребятам. В разговор вслушиваться не стал, на ходу поздоровавшись, уселся за одним из угловых столов. Развернул к себе мониторы с телеметрией корабля, привычно пробежался взглядом по столбикам данных, вытянул под столом ноги. Но даже расслабленная поза не помогла стать спокойнее.

На экране Макс только забрался в кабину. Помахал рукой на камеру, устроился в кресле пилота, пристегнулся ремнями и запустил предполетную диагностику.

Сердце, казалось, билось уже где-то в горле. Я сделал пару глубоких вдохов, но это тоже не помогло. Да что ж такое-то?

Наконец, на центральном мониторе начался отсчет времени до старта. Затаив дыхание, я смотрел, как, дав импульс маневровыми двигателями, корабль медленно отходит от станции. Несколько минут на экранах почти ничего не менялось, лишь увеличивались отмечающие расстояние цифры. А потом корабль исчез.

В глазах потемнело. Мир начал раскалываться и вращаться, но сделав над собой усилие, я остановил так некстати пытавшийся начаться распад.

— Вышел из первого прыжка. Самочувствие в норме. Координаты в пределах расчетного отклонения, — спокойно доложил Макс.

Зал взорвался аплодисментами. Я невольно усмехнулся, глядя, как надулся от важности Тихонов. Хотя… его можно было понять. Формально он руководил всей работой пилотов, и именно под его умелым руководством они добились таких результатов.

Странно. Вроде все шло хорошо, но тревога не отпускала.

Снова ожил динамик.

— Перехожу к серии прыжков. Целевая точка в десяти тысячах километров. Примите координаты, — по голосу чувствовалось, что Макс тоже волнуется, но пытается этого не показывать.

— Координаты принял, — подтвердил я. — Запускай!

Почти одновременно с моими словами точка корабля на радаре резко скакнула в сторону. И тут загудела сирена станционной тревоги.

— Вышел из серии прыжков. Самочувствие в норме. Координаты… — начал было Макс, но среагировав на неожиданный звук, остановился. — Что у вас случилось?

Я лихорадочно шарил глазами по информационному экрану, однако прежде чем сфокусировался на нужной строчке, ответ пришел по громкой связи.

— Внимание! Три минуты назад околосолнечной станцией наблюдения зарегистрирована вспышка класса ×26, направленная в сторону Земли. Через две минуты ожидается кратковременный всплеск рентгеновского и электромагнитного излучения. Всем срочно свернуть работы в открытом космосе и укрыться в местах с высоким уровнем радиационной защиты.

— Ого полыхнуло, — присвистнул Макс. — Возвращаюсь?

— Да, — подтвердил я. — Времени мало, настрой сразу серию прыжков, чтобы подойти к станции. Рентген защита выдержит, но потом долетит поток релятивистских частиц, от них никогда не знаешь, чего ждать.

Надо же, не слышал, что на станциях наблюдения за Солнцем успели поднять каналы g-связи. Если бы не она, сначала был бы всплеск рентгена и помехи, и только потом сообщение о вспышке.

Пятнышко корабля на радаре скакнуло к Луне и замерло километрах в трехстах от станции. Макс на экране склонился над консолью.