Неуловимый Вальтер

«Может, я ошибаюсь? Может быть, Шучро и не участвовал в засаде? — колебался Вальтер. — Но почему его так быстро отпустили? Что-то здесь неладно».

Вальтер не спешил с окончательными выводами и, встретившись с Путником, снова спросил:

— Как Шучро очутился в Сараеве? Есть ли у нас какие-нибудь сведения?

— Никаких, кроме его устных заявлений. Ты знаешь, что он говорил? — ответил Путник.

— Знаю! — отмахнулся рукой Вальтер. — Мы никому не можем верить на слово. Нам нужно кое-что предпринять, чтобы установить правдивость его заявлений.

— Мы же не можем поехать в Плеваль и лично проверить слова Шучро.

— Я об этом и думаю. Как он объяснил свое освобождение из усташской тюрьмы? — спросил Вальтер.

— Тем, что полиция не имела доказательств...

— Всегда говорят одно и то же, — заметил Вальтер. Он глубоко втянул в себя табачный дым, закашлялся и спросил: — Шучро расспрашивал о нашей подпольной организации?

— Несколько раз. Больше всего он спрашивал о структуре партийной организации, о секретаре ячейки, даже сараевским окружным комитетом партии интересовался.

— А, вот как? Он интересовался тем, что не входит в его компетенцию. Я не верю, что это обычное любопытство, — уверенно сказал Вальтер.

— Есть основания сомневаться, — согласился с ним Путник.

— Мы назначим партийную комиссию для внимательной и осторожной проверки прошлого и настоящего Шучро, — решил Вальтер. — Я тебе это поручаю.

— Все будет в порядке. Но уже сейчас, до начала работы комиссии, мы должны обезопасить себя от провалов.

— Согласен.

— Шучро включен в работу по поддержанию связи с товарищами на освобожденной территории.

— Немедленно его отстранить и проверить, не пробрался ли кто чужой к нам за это время.

— Не беспокойся, все будет сделано, — пообещал Путник.

СООБЩЕНИЕ ДЛЯ ВЕРХОВНОГО ШТАБА

Вальтер вошел в тесную комнату и, подав руку лохматому юноше, спросил:

— Можем начинать?

— Все готово. Шифр я изучил. Что надо передать?

— Много чего. Когда начинается сеанс связи с радиостанцией на освобожденной территории?

Радист закатал рукав, посмотрел на часы и прикинул:

— Минут через семь.

— Я подожду. Вот тебе текст.

Радист взял исписанный листок бумаги и удивился намерению Вальтера ждать конца передачи.

— Чем ты недоволен? — опросил Вальтер, но тут же, поняв, что своим присутствием он будет смущать радиста, добавил: — Я устал. Посижу немного, пусть ноги отдохнут.

— Принести подушку? — предложил юноша.

— Работай. Мне и так удобно.

Радист, устроившись в углу комнаты, стал отстукивать свой позывной. Через некоторое время он получил ответный сигнал и, взяв исписанный лист бумаги, приступил к передаче его содержания:

«Численный состав окружной охранной полиции: офицеров — 8; унтер-офицеров и рядовых — 438. Охраняемая зона разделена на 13 участков...»

Передавая сообщение, радист время от времени посматривал в сторону спящего Вальтера. Но последний отдыхал недолго. Проснувшись, он сразу подошел к юноше и спросил:

— Как идут дела?

— Нормально, помех нет.

— Что успел передать?

— Дошел до этого места. — Радист показал пальцем, продолжая отстукивать текст передачи:

«Караул на железнодорожной станции состоит из 24 человек...

В Паламе находится лагерь беженцев, где комендантом сотник Ладислав Кешек. Охрану лагеря несут 12 солдат, вооруженных винтовками, и она размещается, в доме Арифа Орташа. Лазарет находится в здании общины, врач в лагере — старший лейтенант Сарич».

Радист закончил передачу и спросил:

— Есть ли еще какие поручения?

— Сейчас нет, но нам надо предварительно кое-что обсудить, — ответил Вальтер.

— Будем говорить здесь?

— Конечно. Поэтому я и задержался на столько времени. Нам грозит опасность, — предостерег Вальтер.

Радист нахмурился, не зная, что в действительности случилось, и переспросил:'

— Опасность? С какой стороны?

— Неизвестно. Дело в том, дружище, что гитлеровцы и усташи периодически прочесывают квартал за кварталом, пытаясь обнаружить нашу радиостанцию. К счастью, они еще не знают время наших передач.

Удивленный радист взял полотенце, вытер лицо и лоб, пытаясь скрыть свое беспокойство.

— У тебя есть какие-нибудь предложения, как избежать пеленгации? — продолжал Вальтер.

— Какая-то гарантия может быть, если мы будем реже выходить в эфир.

— Мы не можем подолгу молчать, — заметил Вальтер. — Обстоятельства требуют от нас быстро передавать сведения в штаб пятого корпуса и в Верховный штаб. Посоветуй что-нибудь другое.

— Нужно чаще менять время наших передач и сократить их продолжительность. Неплохо бы перебазировать радиостанцию. Я знаю, что это тяжело, но мы должны найти выход.