Неуловимый корсар

Роберу пришлось сдерживать свое любопытство, так как Джеймс таким оборотом разговора показывал, что не желает дальнейших расспросов. Скрепя сердце он принялся помогать своим друзьям готовить обед, и через некоторое время все принялись с аппетитом уничтожать попугаев, убитых сегодня утром.

Солнце тем временем быстро опускалось за горизонт. Скоро оно исчезло, и только закат краснел, как зарево далекого пожара. Но скоро погас и закат, очертания предметов стали сливаться, краски темнеть, и скоро ночь одела своим темным покровом море и землю.

– Зажигай огни! – скомандовал Джеймс Пак, поднимаясь на ноги.

Мора-Мора и юноша, подбежав к двум кострам, а Джеймс, став у третьего, зажгли спички, заблестевшие во мраке. И скоро все три костра разгорелись, поднимая к небу длинные колеблющиеся языки пламени.

Через пять минут костры сгорели. На земле остались только кучки пепла, и в этом пепле, как рои светлячков, сверкали догорающие искры.

Юноша приблизился к Джеймсу.

– Они будут здесь через двадцать минут? – спросил он.

– Вероятно.

– Значит, вы еще успеете отдать Мора-Мора необходимые приказания.

– Вы правы, как всегда, – отвечал ему Джеймс кротким и даже почтительным тоном.

Робер обратил внимание на этот тон, но вскоре отвлекся. Его заинтересовал разговор Джеймса с туземцем.

– Благодарю тебя, Мора-Мора. Ты был мне верен и предан. Мне тяжело с тобой расставаться.

Туземец поклонился:

– Мне тяжело тоже, но я люблю землю, где лежит прах моих отцов. Моя жизнь связана с лесами и пустынями. Не будь этого, я пошел бы за тобой.

– Мы еще увидимся, воин. Я от тебя многого ожидаю.

– Говори, Мора-Мора слушает. Его сердце на его устах.

– Я знаю это. Ты пойдешь к Бримстонским горам и скажешь тому, кого знаешь, что скоро желанный час пробьет. Долог путь…

– Никакой путь не долог для того, кто быстро ходит, – с улыбкой перебил туземец.

– Потом, – продолжал Джеймс, – ты будешь ждать у «Трех стрел» того, кто будет я, но не я.

– Я буду ждать его.

– И проводишь его?

– Провожу.

– Ты не забыл, где я буду потом тебя ждать?

– Мора-Мора никогда ничего не забывает. Память – первая добродетель воина. Он должен всегда помнить, где живут его друзья, где скрываются его враги. Забывать прилично одним только женщинам.

Туземец остановился и немного сконфузился. Он посмотрел на юношу и проговорил:

– Мора-Мора сказал только поговорку своего племени. Есть и женщины, которые ничего не забывают…

– Не будем говорить об этом, – перебил его Джеймс. – Потом ты будешь ждать сигнала.

– Хорошо.

– Ты помнишь его?

– Помню.

– Ну и прекрасно. Итак, знаменитый воин, дай мне твою руку. Сейчас я уеду.

– Черт меня возьми, если я понимаю, как он уедет, – в сторону проговорил Робер.

Но в тот же миг до его слуха донесся плеск весел. Робер не верил своим ушам.

– Я брежу, – проговорил он.

Но он не бредил, его спутники тоже услышали этот звук.

– Едут, – проговорил Пак, – ну, до свидания, вождь.

– До свидания, – проворчал туземец голосом, в котором слышалось сдерживаемое волнение. Но гордость первобытного человека не позволяла ему выразить то горе, которое причиняла ему разлука. Он преодолел свое волнение и засвистел.

А плеск весел слышался уже вблизи. Робер увидел на волнах какое-то темное пятно, в котором вскоре можно было различить контуры шлюпки, еще немного, и показались силуэты гребцов.

– Эй, на шлюпке! – вскричал Джеймс.

– Кто зовет? – раздался в ответ грубый голос.

– Кто дал сигнал!

Молчание. Потом команда:

– Причаливай, ребята!

Еще несколько взмахов весел, и лодка остановилась метрах в десяти от берега, врезавшись килем в покрывавший дно песок. Матросы сошли в воду, вышли на берег и перенесли в лодку Джеймса, Робера и юношу. Все это заняло всего несколько секунд. Присутствие Робера ни у кого не вызвало ни малейшего удивления.

Матросы заняли свои места. Весла поднялись, готовые по первому знаку вспенить воду.

– Прощай, Мора-Мора, – крикнул Джеймс. – Вперед! – скомандовал он тоном настоящего командира.

Весла опустились, лодка развернулась и направилась в открытое море.

Поверхность моря колебалась крупной зыбью, и лодка мягко покачивалась. Прошло несколько минут, и из поля зрения уплывающих исчезли и берег, и высокий силуэт неподвижно стоящего туземца.

– Но куда же мы направляемся? – обратился с вопросом к Паку Робер.

– Смотрите вперед, – ответил тот. – Сейчас на корабле зажгли фонарь.

– Так это фонарь?

– И даже электрический.

Действительно, на расстоянии около мили впереди виднелся свет, но он блестел не на поверхности моря, как обычно, – этот свет расстилался серебристой скатертью по самой поверхности воды, Роберту казалось даже, что свет исходил из-под воды.

Подплыв поближе, он увидел, что зрение его не обмануло. Необыкновенно сильный источник света ослепительно блестел на глубине нескольких футов, но Роберу некогда было рассматривать его ближе. Новый предмет привлек его внимание. Из воды поднималась небольшая башенка, блестевшая при свете фонаря матово-золотистым блеском. Она походила на панцирь гигантской черепахи. На ее вершине виднелись человеческие тени.