Неуловимый корсар

Робер с минуту колебался. Осторожно ли будет вверять свою тайну людям, которые, хотя и приняли его с таким радушием, но все же были ему совершенно неизвестны. Но открытые, честные лица собеседников рассеяли все его сомнения.

– Я вверяю вам тайну моей жизни, может быть, моего будущего счастья, но вам я поверил.

Блондин поклонился.

– Это имя, имя французского солдата, исключенного без вины из рядов армии, имя, которое я хотел предложить невесте, это имя – Робер Лаваред.

– Лаваред? – повторили оба.

– Да. Разве оно вам знакомо?

– Знакомо.

– Вам? Когда же?.. Каким образом? – Робер даже вскочил на ноги от волнения.

– Успокойтесь, – проговорил блондин. – Я вам скажу все, но прежде еще несколько вопросов.

– Пожалуйста.

– Вы были замешаны в египетский заговор под именем Таниса?

– Это правда, но откуда вы знаете?

– Подождите. Невеста, о которой вы упомянули, это мисс Лотия Хадор.

– Да.

– Потом вы были пленником на ферме некоего Паркера.

– Именно.

– Но, в таком случае, я вас отлично знаю и даже знаю цель вашего путешествия. Вы теперь идете в Монт-Юль, чтобы найти Ниари, который знает всю вашу историю.

– Вы правы.

– Ну вот. Значит, наш союз уже принес вам выгоду, благодаря этой встрече с нами вы избежите бесполезного путешествия.

– Бесполезного путешествия? – повторил ошеломленный Робер.

– Да. Ниари давно уже нет на этой ферме.

– Его там нет!

В этом возгласе прозвучало глубокое отчаяние.

– Но не смущайтесь. Ниари известно, что, вернувшись во Францию, вы убили на дуэли настоящего Таниса.

– Это верно.

– Ему также известно, что английское правительство, желая иметь Таниса в своих руках и таким образом лишить партию независимого вождя, ославило вас лжецом и навязало имя убитого.

– Да-да.

– Целью английского правительства было помешать восставшим выбрать нового вождя.

– Увы!

– Не огорчайтесь. Ниари, который сначала молчал из преданности убитому вами негодяю, не стал молчать, узнав о его смерти. Патриот-фанатик, он не хотел, чтобы чужеземец носил имя его господина. Он рассказал Паркеру всю правду, в это время мы как раз были на ферме. По моему совету Паркер отправил Ниари морем в Сидней, чтобы он дал показания сэру Тоби Оллсмайну, начальнику тихоокеанской полиции.

Робер заволновался.

– В Сидней! Значит, мне нужно вернуться назад, отправиться к этому Оллсмайну и…

– И не думайте. Он вас посадит в тюрьму, как, вероятно, уже поступил с Ниари.

– Но в таком случае я окончательно погиб. Ваши советы, данные Паркеру, так мне повредили, и вы спокойно об этом сообщаете!

Блондин пожал плечами.

– Успокойтесь, господин горячий француз, – спокойно проговорил он. – Ваше положение ничуть не хуже прежнего. На ферме Паркера, занятой со времени вашего бегства военным гарнизоном, вас все равно бы схватили и отправили пленником в Сидней. А теперь вы свободны, и, кроме того, – вы со мной!

При последних словах блондин поднялся на ноги. Весь его облик дышал величием, и невольно Робер поддался обаянию этого величия.

– С вами… – проговорил он. – Но кто вы?

– Я англичанин, страстно любящий свое отечество. Но я уверен, что непрочно величие, основанное на коварстве и лжи. Я хочу видеть Великобританию владычицей Вселенной, но госпожой любимой и уважаемой. И я буду бороться всеми силами с несправедливостью, совершаемой во имя величия Англии, и я страдаю, глубоко страдаю, когда слышу стоны жертв этой несправедливости. Я сам ее жертва и теперь работаю для исправления ошибки моего правительства, я помогу и вам, потому что в вашем сердце живет любовь, та любовь, которая подвигла вас на такое трудное предприятие, как путешествие по пустыням Австралии. Не Танис, не Хадор отнимают Египет у моего отечества, сама Англия изгнала себя с берегов Нила в тот день, когда предательски заняла их. Хороший гражданин должен видеть ошибки своих соотечественников и стремиться загладить их. Каждая признанная ошибка прибавляет новый луч к сиянию славы, окружающей нацию. Потому-то вы получите обратно ваше имя, женитесь на своей избраннице и вернетесь к своему знамени, которое вы любите не меньше, чем я свое.

Эта горячая речь дышала горделивой верой в себя, в свое право и невольно захватила Робера.

– Но кто же вы? – повторил он свой вопрос.

– Неужели вам необходимо мое имя, чтобы вы могли мне довериться? У меня несколько имен, но ни одно из них не принадлежит мне. В Сиднее, куда вы отправитесь вместе с нами, меня зовут Джеймсом Паком, и там я считаюсь секретарем начальника полиции.

– Сэра Тоби Оллсмайна? – вскричал Робер, отступая на шаг назад.

– Не бойтесь, я говорю вам то, что не знает никто, кроме этого юноши. Вам нужны дальнейшие объяснения? Извольте. Настоящий Джеймс Пак встретился со мной по дороге из Англии; благодаря моим средствам мне удалось убедить его согласиться на то, чтобы я принял его имя. Сам же он поступил ко мне на службу. Мне это было необходимо для того, чтобы постоянно жить возле Оллсмайна и знать все его планы. Теперь вам известно все, что вы можете и должны знать. Угодно ли вам повиноваться мне и всецело подчинить вашу волю моей?

– Да, – не колеблясь, ответил Робер.