Неукротимый шторм

Один за другим все присутствующие покидали крышу и возвращались к восстановлению дома. Спускаясь вниз, я отделилась от остальных, потому что хотела взять вещи из своей комнаты. Что оказалось сложнее, чем предполагалось, так как эта часть здания, по-видимому, пострадала сильнее всего. Мне пришлось подныривать, перепрыгивать и пробираться ползком, чувствуя себя при этом немножко Ларой Крофт [17]. А когда я в итоге добралась до своей двери и открыла ее, то внезапно очутилась на открытом воздухе: терраса, внешняя стена и потолок были частично или полностью уничтожены. Хотя бы в моей комнате мусора и обломков не было – только обугленные и раскиданные в стороны останки кровати. Наряду с дымным запахом огня в комнате витали ноты и другого аромата. Снег темной ночью. У меня мурашки побежали по рукам, когда до меня дошло, что это означало. Тристан не просто здесь побывал. В моей комнате. Тут он и начал разносить все в пух и прах.

Мой взгляд упал на то место, где Люциан начертил печать, чтобы перенаправить мои эмоции. Выжженные линии исчезли. Вместо них там лежал мой мобильник.

О, это совсем не хорошо…

Внимательно следя за обстановкой вокруг, я подняла телефон. Меня преследовало неприятное ощущение, как будто за мной кто-то наблюдал. Гавань большая, море широкое… никогда не знаешь наверняка. И вдруг телефон неожиданно зазвонил.

На дисплее высветилось: «Лжец Тристан». Так я его когда-то сохранила. Очень подходяще, но к этому времени я бы придумала для него еще парочку других определений…

Я с ненавистью уставилась на его имя, прикидывая, не сбросить ли его вызов. А может быть, мне стоило забить тревогу и собрать остальных? Или попросить Джимми отследить сигнал?

Это было слишком сложное решение, потому я сделала первое, что пришло мне в голову.

«Люциан?» – позвала я так громко, как смогла, в надежде, что он услышит меня даже через несколько этажей. А потом ответила на звонок:

– Тристан…

Я старалась придать голосу нейтральное выражение, но только в одном лишь упоминании его имени проступали гнев, укор, отвращение и враждебность.

На другом конце связи царила тишина. Так долго, что я уже начала сомневаться, а не ловушка ли все это. Но потом Тристан со мной заговорил:

– Я не хотел, чтобы все зашло так далеко.

Я заставила себя сделать глубокий вдох и выдох, чтобы не раскрошить телефон в руке. И что мне на это сказать? Не то чтобы я ему не верила. Вот только это ничего не меняло.

– Лиззи выжила? – задал он следующий вопрос.

Во мне поднялась злость и застряла в горле. Тристан разговаривал как старый друг, исполненный заботы и сострадания. Да какое он имел право!

– Я тебя убью, – прошипела я в трубку. Это была не угроза, а факт.

На пару секунд между нами повисло молчание. Затем вздохнув, он ответил:

– Возможно.

Я услышала у себя за спиной шорох и увидела, как в комнату вошел Люциан. Лицо напряжено, желваки на лице двигались. Он точно знал, от кого этот звонок.

– За что, Тристан? Ради чего это все? – спрашивала я. – У тебя нет причин устранять Лигу. Это было целью Танатоса – не твоей.

– Ради мира, в котором мы больше не будем изгоями, Ари. – Его голос звучал с такой надеждой и в то же время так потерянно, что у меня сжалось сердце.

– Тебя делают изгоем лишь из-за твоих поступков, Тристан, – печально пробормотала я.

– Ее кровь течет по моим венам, Ари. У меня никогда не было семьи. Разве ты тоже не сделала бы все ради своей матери?

Я обескураженно помотала головой. Он реально в это верил или просто-напросто пытался обмануть меня, как глупенькую? Джимми ведь нашел правду о его связи с Марой в файлах «Омеги».

– Она тебе не мать. Тебе просто вводили ее кровь, когда ты только родился. Да она даже не знает о твоем существовании.

– Я это изменю, – сказал он и был твердо в этом убежден.

– И ради этого ты убиваешь невинных детей?! – Голос у меня почти срывался. Как мог кто-то, настолько тонко чувствующий, как Тристан, быть одновременно таким холодным и жестоким?

– Это был несчастный случай. Мальчик не должен был вмешиваться, – прорычал он, гася тем самым последний луч надежды, что я смогу до него достучаться. Тристан все-таки пересек границу, из-за которой больше не было пути назад.

– Прекрати, Ари! – заорал он через телефон. – Я не нуждаюсь в твоей жалости!

Я фыркнула. Естественно, он опять прочитал мои чувства.

– Однажды ты сказал, что мы могли бы стать друзьями. Мы и правда могли. Но теперь уже нет.

– Мне не нужна твоя дружба. – Голос Тристана окончательно утратил всю человечность. – Теперь мне нужна лишь твоя кровь.

Я испуганно обернулась к Люциану. Он выглядел таким же обеспокоенным, как и я.

– Да уж, Ари. Напав на мой штаб и уничтожив кровь Танатоса, вы в самом деле сделали отличный ход конем. Правда, я впечатлен. К сожалению, этим поступком ты вынуждаешь меня сделать то, чего я бы хотел избежать, – объяснял мне он. – Потому что вы забыли, что кровь твоего отца течет и в твоих жилах.

«О, пожалуйста, нет! Этого не может быть…»

У меня свело желудок.

«Успокойся, малышка. Сила праймусов не наследуется таким образом», – заверил меня Люциан.