Неукротимый огонь

Рианон захотелось стонать, кричать и смеяться одновременно. Она надела туфли, гоня от себя мысли о том, что придется миновать бар отеля и стол администратора, подняться на лифте на второй этаж, где ее, несомненно, встретит орава горничных, а они-то уж точно обратят на нее внимание, ведь им полагается приветствовать каждого постояльца. Когда-то ей приснился кошмар, в котором она оказалась голой в ресторане “Сейнзбури”. Нынешнее положение представлялось ей еще более плачевным.

– Извините, могу я вам чем-нибудь помочь?

Рианон быстро обернулась. Перед ней стоял ее почитатель, чуть насмешливо смотрел на нее и протягивал полотенце.

– О, огромное спасибо. – Рианон едва не вырвала полотенце у него из рук. – Не понимаю, куда запропастилось мое. Я помню, что оставила его здесь…

– Наверное, его унес служитель, – предположил незнакомец и улыбнулся, отчего Рианон опять почувствовала себя неловко. Говорил этот человек на правильном английском, хотя и с акцентом. Рианон опять отметила, как дружелюбно он улыбается.

– Да, наверное, – согласилась она, поспешно закутавшись в полотенце. Рассмеялась и добавила: – Вот как глупо все получилось. Спасибо, что выручили.

– Не за что. Был рад вам помочь.

Незнакомец приветственным жестом вскинул вверх руку, вернулся к своему шезлонгу и опять взялся за книгу.

Через несколько минут после того, как Рианон вошла в отель, он взял лежавший рядом с ним мобильный телефон, набрал номер и тихо сказал:

– Магир болен.

– Что с ним?

– Ничего серьезного.

– Девчонка?

– Я ее только что видел.

– Где она сейчас?

– Поднялась в номер.

– Следи за ней. Раз Магир болен, она может уйти куда-нибудь одна. Кто-нибудь из Строссенов приехал?

– Да, сегодня утром.

После недолгой паузы голос в трубке произнес:

– Cosecha, amigo*. И связь прервалась.

– Votre mari, il est malade? ** – спросил Рианон сидевший на переднем сиденье такси гид.

– Oui, – ответила она, – malheureusement***.

– А что случилось?

– Живот болит.

* За работу, друг (исп.).

** Ваш супруг заболел? (фр.)

*** Да, к сожалению (фр.).

Рианон погладила себя по животу. Гид сочувственно кивнул, после чего повернулся к водителю и застрекотал. Рианон не понимала ни слова. Водитель только кивал и вежливо улыбался.

Машина то и дело сворачивала с одной узкой улочки на другую. Колеса поднимали тучи пыли. Такси обгоняло изможденных осликов с печальными глазами. Унылые смуглые дети праздно сидели у обочин. Нищие, отмахиваясь от мух, униженно кланялись прохожим, протягивали изуродованные руки. Долгие годы страданий и нищеты наложили несомненный отпечаток на темные, худые лица этих людей.

Такси направлялось в Джемма-эль-Фна, центр старой части города. Рианон со страхом и восторгом разглядывала хлопотавших повсюду женщин в бесформенных бурнусах и разнообразных головных уборах. Красновато-коричневая штукатурка на стенах домов пузырилась от жары. Здесь продавали резные деревянные украшения, серебряные изделия, горячую еду, всяческую живность и бог знает что еще. Каких только запахов не было на улицах Марракеша! Яркие краски составляли резкие контрасты: белые аисты на крышах домов, зеленые листья пальм, пыльные дороги, невероятно голубое небо…

Рианон залюбовалась арабским городком. Жаль, думала она, что Оливер не видит всего этого. Она оставила его в кровати, накрыла свежей простыней, положила возле него стопку газет и журналов, а также – на всякий случай – карточку с номером телефона медпункта.

Он утверждал, что чувствует себя значительно лучше, чем вчера, и собрался было ехать с ней, но в последнюю минуту все-таки решил отложить первую экскурсию.

– Только не задерживайся, – сказал он жене. – И обязательно попроси администратора нанять для тебя гида.

Прощальный поцелуй был таким зовущим и нежным, что Рианон едва не осталась в отеле, но взглянула на бледные щеки Оливера и решила, что покой ему не повредит, даже если сам он считает иначе. Поэтому она поехала одна. У столика администратора ее уже дожидался гид по имени Мохаммед – настоящий гигант с приятным лицом. Зубов у него имелось семь, как он сразу же сообщил. По одному на каждый день недели.

Доехав до Джемма-эль-Фна, такси остановилось прямо посреди бурлившей толпы. Рианон достала из сумки фотоаппарат и повесила через плечо. Выйдя из машины, она стала с изумлением оглядываться вокруг. Жара стояла нестерпимая, вынести столпотворение было еще тяжелее. Люди в бурнусах и парчовых фесках прокладывали себе дорогу среди перегруженных товарами лоточников, игравших на дудках заклинателей змей и туристов, застывших с фотоаппаратами в руках. От бесчисленных жаровен с кебабами и кускусом поднимался пар, многоцветные ковры свисали из окон домов, зазывали потенциальных покупателей продавцы искусственных челюстей, и время от времени на чьи-нибудь плечи вспрыгивала обезьяна. Торговые ряды заполняли торговцы улитками и прочими дарами моря. Здесь продавали дубленую овчину и змеиную кожу, огромные соляные кристаллы, мопеды… Непрерывно слышался бой барабанов. Рианон никогда в жизни не доводилось видеть ничего подобного.