Неукротимый ловелас

Диего сказал это с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал. Что касается его брата и Хедли, все было совсем не так просто.

— Давай выкладывай, — сказала Кинли, внимательно глядя своими карими глазами на Пиппу.

Пиппа покраснела.

— Что именно ты надеешься услышать?

— Что-нибудь, что отвлечет мои мысли от Нейта, — ответила Кинли, роясь в своих бумагах, лежавших на столе.

— Ну, ты торговалась за него, а потом долго с ним танцевала, прежде чем вы покинули клуб, — с улыбкой сказала Пиппа. — И тебе удалось поездить верхом на своем ковбое? Может быть, это тебе стоит все выложить?

— Это справедливо, но мне нужно выпить кофе. А тебе? Полагаю, ты не ходила в кофейню в таком виде? — спросила Кинли, выразительно посмотрев на одежду, которая была на Пиппе.

— Нет. Я не хотела выходить из машины в спортивных брюках Диего.

Она почувствовала, что опять краснеет. Не было никаких причин стесняться того, что она спала с Диего прошлой ночью. Но почему-то она смутилась. Она знала, что это было из-за того, что он нравился ей, но в то же время она была решительно настроена больше не спать с ним.

Все было так запутанно.

И она сознавала, что в этом была ее вина.

— Пип? — сказала Кинли.

— М-м-м?

— Я спросила, добавить ли тебе ваниль в кофе?

— Да. Прости. Я пытаюсь разобраться во всем произошедшем с Диего, но это так… запутанно.

Ей следовало бы найти другое слово, а не повторять, что все запутанно. Но Кинли даже не знала, что Пиппа планирует скоро уехать. Пиппа не хотела никому ничего говорить. Даже Кинли. До тех пор, пока все не образуется. До тех пор, пока она не получит свое наследство. И она не могла позволить какому-либо мужчине изменить свои планы. Конечно, в прошлом такое с ней случалось. Но в этот раз она была настроена решительно.

Хотя из-за Диего ей хотелось остаться и позволить ему и дальше рушить ее планы.

— Почему? — спросила Кинли.

— Мне нужно многое тебе рассказать, — ответила Пиппа.

— Я слышала, что Диего прекрасный любовник, — сказала Кинли.

— Не в этом дело, Кин. Он и вправду прекрасный любовник, но сейчас я говорю не об этом.

— Почему нет?

— Не знаю. Что тебя интересует?

Кинли приподняла брови, протягивая Пиппе чашку с кофе.

— Все. Я же рассказывала тебе о той жаркой ночи, которая была у нас с Нейтом на его балконе.

— Верно. Это была горячая ночь. Ну что ж, Диего очень хороший любовник. Ему нравится ждать моей реакции, и он заставляет меня чувствовать себя так, словно я единственная женщина, которую он хочет уложить в свою постель.

— Но это же прекрасно. Почему ты говоришь, что все запутанно? — спросила Кинли, налив себе кофе и устроившись рядом с Пиппой на диване.

Пиппа сделала глубокий вдох и внимательно посмотрела на женщину, которая была ей ближе, чем любые родственники. Она надеялась, что Кинли не огорчится, когда она расскажет ей всю правду о себе.

— Я… ну… я… как это…

— Бога ради, что ты пытаешься мне сказать? — спросила Кинли. — Что бы там ни было, я всегда на твоей стороне. Ты ведь это знаешь?

— Я знаю это, — подтвердила Пиппа, обнимая одной рукой подругу. — И от этого мне еще труднее сказать это. Ты ведь знаешь, что я сбежала из дома и с тех пор скрываюсь?

— Да, — ответила Кинли и в свою очередь обняла Пиппу. — Они что, нашли тебя? Мы с Нейтом тебя защитим. И Итан отличный адвокат, так что можем обратиться к нему. Просто скажи, что тебе нужно.

— Ты лучше всех, Кинли. Мне так повезло, что я оказалась рядом с тобой в автобусе, когда у тебя начались схватки.

— Я чувствую то же самое. Поэтому позволь мне помочь тебе. Ты столько для меня сделала, — сказала Кинли. — Так что происходит?

— Ну, я сбежала из дома, когда мне было двадцать один год, потому что не имела возможности распоряжаться своей жизнью или своим наследством. Мой отец давил на меня, чтобы я вышла замуж за человека, который занял бы мое место в совете директоров нашей семейной компании.

Кинли подняла брови.

— Это уже интересно. Кто ты?

— Я… ну, меня зовут Пиппа. Во всяком случае, все меня так называют. Но мое настоящее имя Филиппа Джорджина Гамильтон-Хофф. Моя семья владеет компанией «Дом Гамильтонов». Мы официальные королевские ювелиры.

— Черт! Ты это серьезно?

— Да.

— Так что изменилось? — спросила Кинли.

— Мне исполнилось двадцать пять. И теперь я могу распоряжаться своей долей акций компании. Это наследство от моей матери. Мой отец рассчитывал выдать меня замуж за своего дальнего родственника, чтобы его семья могла получить мою долю в бизнесе.

— Ну и дела! — сказала Кинли. — Значит, ты уезжаешь отсюда, не так ли?

Пиппа кивнула.

— Мне очень жаль. Но ты, Нейт и Пенни теперь счастливая семья, и ты уже не так нуждаешься во мне.

— Это неправда. Но я хочу, чтобы ты получила свое наследство и перестала скрываться. Так что я не буду на тебя злиться. Когда ты планируешь уехать?

— Я еще не знаю. Вчера я связалась с маминым поверенным в Лондоне…

— Из-за твоего дня рождения?

— Да. Конечно, я могла бы подождать, но я следила за нашей компанией и узнала, что в конце ноября состоится очень важный совет директоров, и я хочу на этот раз иметь возможность повлиять на их решения.