Неукротимый, как море

Николас первым стряхнул оцепенение и достал картонную коробку с сигнальными факелами из шкафчика, закрепленного над штурманским столом. Сорвав пломбу, высыпал содержимое на столешницу. Факелы напоминали собой круглые динамитные шашки — водонепроницаемые цилиндры из плотной вощеной бумаги. Если такой цилиндр зажечь, дернув за шнур в донной части, то он начнет извергать алое пламя, которое не погаснет даже под водой.

Николас рассовал полдюжины фальшфейеров по внутренним карманам штормовой робы.

— В общем, так! — Приходилось кричать, хотя люди стояли рядом. — Нас выбросит на берег часа через два, и танкер сразу же начнет разваливаться.

Ник сделал паузу, вглядываясь в их лица. Похоже, только Дункан не осознавал всей опасности ситуации — он взял со стола несколько фальшфейеров и вопросительно смотрел на Николаса.

— Действовать по моей команде, — распорядился Ник. — Как только мы пересечем глубинную отметку в двадцать саженей и коснемся дна, вы оставляете судно. Попробуйте спустить спасательный плот. Есть шансы, что ветром вас прибьет к берегу.

Ник вновь сделал паузу и по лицам Рандла и двух оставшихся матросов прочитал их мысли: они отлично понимали, насколько малы такие шансы.

— У вас на все про все двадцать минут. К этому времени начнут разламываться нефтяные гондолы. — Ему не хотелось звучать мелодраматически, и он замялся в поисках подходящих слов. Увы, ничего менее театрального на ум не приходило. — Как только расколется первый резервуар, я подожгу нефть фальшфейером.

— Господи!.. — Рандл поперхнулся богохульством, когда ветер-цензор хлестнул его по губам. Но капитан не сдавался и повысил голос. — Миллион тонн! Да это же… это…

— …Лучше, чем мегатонное пятно нефти в Гольфстриме, — устало закончил за него Николас.

— Вы не оставляете шансов ни себе, ни нам. Мегатонна… Да это же атомная бомба… — Лицо Рандла побелело, капитана затрясло. — Не имеете права!

— Тогда придумайте что-нибудь получше. — Ник пожал плечами и двинулся в радиорубку. Все проводили его глазами, затем Дункан опустил взгляд на фальшфейеры — и через секунду принялся торопливо распихивать их по карманам спасательного жилета.

Оказавшись в радиорубке, Ник спокойно сказал в микрофон:

— «Морская ведьма», ответьте «Золотому рассвету»… «Морская ведьма», на связь…

Только шуршание и гул атмосферы.

— «Колдун», говорит «Золотой рассвет». Повторяю, «Колдуна» вызывает «Золотой рассвет».

Что-то новое проявилось в реве ветра, где-то что-то треснуло, и вся надстройка затряслась крупной дрожью. Похоже, танкер начинал разваливаться: его не проектировали на подобные ветровые нагрузки.

Сквозь дверной проем радиорубки Николас видел индикаторы пульта управления: под килем было семьдесят саженей, шторм хлестал и гнал судно на берег.

— «Морская ведьма», на связь, — взывал Николас с отрешенностью отчаяния. — Говорит «Золотой рассвет». Кто-нибудь слышит меня?

Ветер еще раз врезал по танкеру, и тот застонал, накренившись от чудовищного удара.

— «Колдун», на связь…

Тем временем Рандл по штормовому поручню добрался до приборов, которые следили за состоянием карго. Он искал признаки повреждения нефтеналивных гондол.

«По крайней мере, не потерял голову», — подумал Николас, следя за капитаном. Эхолот показывал шестьдесят восемь саженей.

Рандл медленно выпрямился, обернулся и хотел что-то сказать, но его опередила очередная ветровая атака.

Нику показалось, что по животу врезали гирей — настолько плотным и жестким вышел удар. Словно обрушилась гора, сорвалась лавина… Пришедшая извне звуковая волна вынесла лобовые обзорные окна вместе с рамами.

Взрывное облако осколков окутало капитана, который стоял возле пульта, прямо на линии удара. В одно мгновение Рандлу начисто срезало голову стеклянной гильотиной. Тело рухнуло на колени, завалилось, и пульсирующий брандспойт перерубленной шеи принялся изливаться кровью, которую подхватила порозовевшая вода, хлеставшая на мостик через выбитые окна.

Карты, книги, справочники вылетели с полок вспуганными птицами, немедленно попадая в лапы ветра, метавшегося в ящике из стали и стекла.

Прикрывая лицо согнутой в локте рукой, Николас шагнул было к телу капитана… но что он мог сделать? Отвернувшись от трупа, он прокричал оставшимся:

— Прочь от окон!

Минутой позже Ник собрал всех в тыльной части мостика, рядом с переборкой, где размещались стойки с оборудованием «Декки» и прочими навигационными системами. Четверка мужчин держались плотно сбитой кучкой, словно подсознательно искали утешение в близости товарищей по несчастью.

Ветер не давал забыть о происходящем ни на миг: он врывался сквозь разбитые окна, бесился в каждом углу, рвал одежду, заполнял воздух водяным туманом… Танкер валился с бока на бок, практически касаясь волн краями палубы, а прорвавшееся море, залив мостик по колено, хлестало во все стороны.