Неукротимый

 Вхожу без стука, и он бросает рассерженный взгляд в сторону двери, чтоб посмотреть, кто же посмел его прервать. Когда замечает меня, его брови удивленно взмывают вверх, но его выражение лица быстро снова становится серьезным и непроницаемым. Смотря обратно в компьютер, он печатает и бормочет:

 — Я как бы занят. Что тебе надо, Лекси?

 Лекси. Не Ангел.

 Закрываю за собой дверь и делаю два шага вперед. Моя напускная храбрость тут же выпрыгивает в открытое окно.

 — Я-я думаю, тебе нужна помощь, — говорю я слабым голосом.

 Выражение его лица ожесточается. Взгляд становятся холодным.

 Потеряв то немногое, что я думала еще оставалось от моей храбрости, мой голос дрожит:

 — Ходить к психиатру не так уж и плохо, Твитч. Я тоже хожу.

 Он резко поднимается со своего места. Его стул врезается в стену. Меня начинает трясти.

 — Выметайся, — произносит он приказным тоном.

 Когда он видит, что я даже не шелохнулась, он медленно обходит стол, словно хищник. Лев, который собирается накинуться на свою жертву.

 Я цепенею от мысли, что антилопой буду я.

 Когда он останавливается в футе от меня, я шепчу:

 — Ты не должен так жить, Твитч.

 Он закрывает глаза.

 — Я сказал – выметайся.

 — Там тебе помогут.

 Он стискивает челюсть.

 — Выметайся, Алекса.

 — Ты почувствуешь себя новым человеком.

 Он открывает глаза. Наклоняется, пока мы не оказываемся нос-к-носу, стискивает свои зубы и шипит:

 — Выметайся отсюда на хрен, сука.

 Я не обращаю никакого внимания на его грубое оскорбление. Работая социальным работником, я знаю, как действуют защитные механизмы людей, и к тому же, меня называли словечками и похуже. Дрожа, я решаюсь кое-что попробовать.

 Кое-что невероятно глупое.

 Медленно поднимаю трясущиеся руки вверх, и нежно беру его лицо в свои ладони. Его челюсть сильнее сжимается под ними, а его холодные, сердитые глаза встречаются с моими. Я шепчу:

 — Ты не хочешь причинить мне боль.

 Он выплевывает:

 — Если кто-то и причинит тебе боль, так это буду я.

 Мое сердце пропускает удар. Жестокая ухмылка появляется на его лице.

 — В чем дело, Лекси? Испугалась?

 Я моргаю.

 Мое дыхание сбивается.

 — Ты вселяешь ужас.

 — Тогда почему ты все еще здесь?

 — Потому что тебе нужна помощь.

 — Не от тебя.

 — Если не от меня, то от кого?

 Его глаза вспыхивают еще раз, прежде чем он закрывает их и наклоняет свой лоб к моему. Он хрипло произносит:

 — Я собираюсь причинять тебе боль. — Констатация факта.

 Мое сердце ускоряет ритм, а руки сильней сжимают его щеки.

 — Ты не сделаешь этого. Я верю в тебя. — Я наблюдаю как он еще плотнее зажмуривает свои глаза.

 — Тогда ты еще более глупая, чем я предполагал.

 Он опускает свои требовательные губы к моим, и я впиваюсь в него. Он грубо, как бы наказывая, целует меня. И я принимаю его поцелуи, также яростно целуя в ответ. Его язык ласкает мою нижнюю губу, пока я своим бедром чувствую его эрекцию.

 Жар испепеляет мои внутренности.

 Я скольжу руками с его лица вниз, чтобы обнять за шею. Мне нужно прижаться ближе к нему.

 Притянув его голову, я соединяю наши губы снова и стону. Он такой вкусный. Как конфетка с виски. Я никогда не пробовала ничего более опьяняющего в своей жизни.

 Я начинаю понимать фразу «опьяненная любовью».

 Без предупреждения, его мускулистые руки оборачиваются вокруг моей талии, приподнимая меня. Я обхватываю ногами его худые, мускулистые бедра, и он несет меня к столу.

 Я знаю, что произойдет. Я должна остановить это. Правда должна. Но не могу.

 Я хочу этого. Очень сильно.

 У меня между ног становится влажно. Твитч всегда оказывает подобное низменное влияние на меня.

 Бесцеремонно развернув меня, он резко толкает меня в спину, и я приземляюсь животом на стол. Мои руки, живя своей собственный жизнью, встречаются за спиной, и он крепко зажимает их своей рукой. Задрав мою юбку, он дергает мои трусики вниз, избавляясь от последней преграды между нами. Вот так просто.

 Хоть я и не вижу его, я чувствую. Его свободная рука скользит вниз по моей спине к попе, сжимает ее, прежде чем я слышу, как он тяжело выдыхает, пока кончики его пальцев путешествуют по внутренней части моих бедер. Отпустив мои руки, он грубо приказывает:

 — Держи их вот так. Ни одного гребаного движения, Лекси.

 Сцепляю мизинчики за спиной, моя киска сжимается, когда кончик его пальца прикасается к моей влажной щелке. Я дрожу. Я слышу, как он посасывает свой палец, издавая звук «мммм». Мои бедра дергаются.

 Я так сильно его хочу. И я знаю, что он прекрасно это понимает. Он намеренно мучает меня. Я надуваю губы. Эта демонстрация его власти совсем не к месту.

 Внезапно, половинки моей попы раздвигаются, и я чувствую его влажный язык между ними. Сильней сжав руки, я широко распахиваю глаза и выдыхаю:

 — О, боже.

 Он рявкает:

 — Не единого долбаного слова. Иначе я остановлюсь.

  Прикусив губу, я тихонько стону, но повинуюсь. Как обычно.

 Еще крепче сжимая мои ягодицы, он раздвигает их, его язык проталкивается в мой вход и мои ноги становятся ватными. Горячая влажность его языка доводит меня практически до безумства. Протолкнувшись глубже в меня, его нос врезается в мой «черный вход», в то время как его язык описывает круги вокруг моей киски.