Неуязвимых не существует

Потом я распял ее в постромках понадежнее, уже не на скорую руку, и подвесил над ее головой обыкновенный полицейский станнер, с регулятором, выведенным на полную мощность, с питанием от розетки. Мало кто знает, что если пользоваться этим прибором не от аккумуляторов, а через блок питания, он может работать часами и весьма специфически. Так от Карпины уже через десяток минут должна была остаться одна оболочка, а вся ее личность попросту растворится, и это будет хуже смерти, потому что на первый план ее восприятия выступят все страхи, кошмары, потаенные ужасы, неизбежные при ее профессии. Почему это происходило, было неизвестно, об этом никто, даже матерые ментаты, занимающиеся этими проблемами, ничего определенного сказать не могли, но это возникало, и хуже для человека не было ничего другого.

Что-то подобное делают с самыми матерыми преступниками, когда смертная казнь, по мнению суда, слишком слаба. Эта та мера наказания, которой боятся даже социопаты, потому что многие из них верят, что при этом что-то происходит с их бессмертной душой, или с их энергетическими двойниками в других мирах, или всеми последующими перерождениями... Каждый из них подозревает что-то самое скверное, во что они верят.

Разумеется, через десяток дней Карпина умрет, и даже самая дорогая, продвинутая медицина будет в этом случае бессильна, потому что мозгов в этом теле уже не будет, и заживо начнет разлагаться нервная система, которая без командного аппарата каким-то очень изощренным способом создаст конфликт сама с собой... А может быть, она умрет тут, в моей квартире, в этом устройстве для пыток, если спасатели придут слишком поздно, скажем, часов через пять-семь. Столько под станнером никто не выдержит, а если и выдержит, возможно, Нетопырь ее из жалости пристрелит, если не все человеческое сгнило в нем...

Стараясь не обращать внимание на отчаянные взгляды палачки Нетопыря, я привел Валенту в сознание, вымыл ее и приодел, а потом помог очень быстро собрать самые необходимые вещи.

Потом я прихватил оружие, с которым у меня с самого начала этого дела было не очень хорошо, и мы поднялись на крышу, где нас должен был ждать служебный коптер Карпины с тонированными стеклами. Я считал это в ее сознании, которое стало особенно прозрачным, когда действие станнера сделалось необратимым. Так как это была не персональная машина, никаких хитростей от нее я не ждал, кроме того, что она почему-то была не под наблюдением. Вероятно, умные головы в нашей конторе учли только те трудности, которые должны были возникнуть у меня при подходе к дому, и совсем не собирались тратить энергию, придумывая перехват преступника – то есть меня – на отходе. И это было в высшей степени любезно с их стороны. Минут через тридцать после того, как я вошел в свою квартиру, мы, обманув всех наблюдателей и их электронику, летели в район Сокола, где я собирался устроить Валенте нормальную эвакуацию. Мне казалось, что для этого у меня была приличная фора.

63

В этом был риск, и немалый, один из тех, которые я не люблю, потому что после этого поступка от меня ничего зависеть не будет. То есть, если они ее перехватят где-нибудь или когда-нибудь, она не сможет не выдать мою базу, просто не сумеет противостоять давлению тех «мастеров», которые за нее возьмутся. Да и никто не сумел бы, даже я, скорее всего, изменить какой-либо ключ в ментограмме – вид из окна, положение тени от соседнего небоскреба на полу рядом с напольными часами или другой ориентир...

Но Валенте нужно было подготовить документы и замаскироваться для отлета из Москвы. И было бы совсем прекрасно, если бы ее не сразу раскололи там, куда ей повезет смыться. Что это будет за страна, я еще не знал. Это могла быть одна из двадцати безвизовых Россий, Украин, Прибалтах или Европейских образований. Для тех стран, где виза все-таки нужна, я подготовил пяток разного рода клеров, которые осталось только вклеить в паспорт.

Паспорт мне удался, я не только сделал его из настоящей заготовки, но и сумел очень точно впаять странички с визами и отметками о въезде-выезде еще на сорок разных территорий. Что ни говори, а обилие знаков таможенной благонадежности косвенно очень успокаивает не только людей, но и автоматы проверки. Я не знаю, как это конкретно происходит, но может быть, их программа идентификации бежит по укороченной схеме или вообще игнорирует какие-то знаки, принимая их почти на веру, потому что удостоверяться каждый раз в справедливости отметки – слишком долго даже для машины. А общие электронные паспорта, слава богу, еще нескоро войдут в обиход из-за раздробленности стран, обилия стандартов и слабости базовой техники в некоторых из таможенных союзов.