Я играла с Надей Петровой, русской девушкой, о которой я была невысокого мнения. Хотя что-то в ней было. Может быть, соперничество становится острее, когда играешь с соотечественницей? Выглядит так, как будто вы играете за любовь одного и того же партнера. И такие отношения могут выглядеть как ненависть. Надеюсь, что когда я закончу играть, то все мои соперницы смогут меня простить, а я прощу их всех, но пока я в игре, мне необходима эта напряженность в отношениях. В этом нет ничего личного. И не имеет никакого отношения к девушке на корте. Это источник моей энергии. Он необходим мне, чтобы побеждать. Матч шел через пень колоду, и все зрители смотрели на моего отца, который сидел с Лансдорпом в моей ложе. К тому времени Юрий уже стал знаменитым теннисным родителем. Он не давал интервью, ничего не комментировал в прессе, не старался пускать пыль в глаза и от этого казался таинственным и интересным. Прежде чем он сообразил, что происходит, он стал карикатурой в мире тенниса – сумасшедший русский папаша, прогуливающийся в капюшоне, ни с кем не общающийся и бормочущий себе что-то под нос. Толпа зрителей вспомнила об этом, и обстановка на матче с Петровой напоминала штормовую. И наконец, посередине матча, кто-то бросил на корт теннисный мяч. У меня в руках уже был один – я как раз готовилась подавать, как вдруг, как гром среди ясного неба, на корт спланировал еще один мяч. Публика зашипела. А потом я услышала голос отца, перекрывающий все остальные звуки:
– Заканчивай розыгрыш!
Пресса за это уцепилась. Еще одна выходка ненормального русского. Журналист позвонил Лансдорпу и спросил его мнение по поводу этого эпизода. Роберт не стал много говорить, но то, что он сказал и что напечатала потом газета привели моего отца в ярость. По сути, Лансдорп сказал, что, по его мнению, Юрий не должен был кричать с трибуны. На следующей игре, если верить версии Лансдорпа, отец был вне себя. Они в ледяной тишине сидели друг рядом с другом. Напряжение росло и росло. Я на корте стала проигрывать, и чем хуже игра складывалась для меня, тем хуже становилось их настроение. Наконец, после того, как я проиграла очко, отец повернулся к Лансдорпу и произнес:
– Вот видишь? Вот что получается, когда не кричишь с трибун.
Как ответил ему Лансдорп?
Что ж, если вы хоть раз видели Роберта, то вы, наверное, уже догадались.
– Отвали, Юрий. И кончай скармливать мне эту хрень, – ответил он.
И это был конец – конец моей работе с Робертом Лансдорпом. Он больше никогда не тренировал меня. Потеря была гораздо больше, чем вы можете себе представить. Ведь от Лансдорпа я научилась не только плоскому удару и не только поняла необходимость бесчисленных повторений. Помимо этого, он дарил мне свою дружбу и давал мне уверенность в себе. В наших отношениях была стабильность и сбалансированность, которые редко встречаются в жизни. И неудивительно, что столько великих игроков подчеркивают ту роль, которую Лансдорп сыграл в их успехе. И при этом они говорят не о технической стороне вопроса. Технике тебя может научить каждый. Они говорят о чем-то неуловимом, о тех отношениях и ощущениях, которым он тебя учит и благодаря которым ты выживешь, в какую бы черную яму ты не провалился, потому что ты чемпион. Доказательства? А был бы он рядом с тобой, если бы ты им не был? И именно этого мне потом не хватало многие годы, но особенно месяцы сразу же после расставания. Другими словами, Роберт Лансдорп исчез в самый неподходящий момент – именно тогда, когда начинался самый тяжелый период в моей карьере.
Хотя сам по себе год не был таким уж плохим. Я выиграла свой третий турнир Большого шлема. Открытый чемпионат Австралии. Во время этого турнира я играла, наверное, в самый чистый теннис в своей карьере. Помню, все обсуждали, как далеко дойдет Линдсей Дэвенпорт, которая из-за травмы не была посеяна. Оказалось, что я должна была играть с ней во втором круге. Мне это не понравилось. Не важно, каковы твои успехи и как легко тебе все дается на корте – если у великого игрока выдастся удачный день, то шансы на то, что для тебя он будет не таким уж удачным, достаточно большие. А Линдсей Дэвенпорт была великим игроком. Поэтому я готовилась к этому матчу, позабыв обо всем, несмотря на то, что перед ним мне еще предстояла игра в первом круге. Сетка была одной из самых сложных, которые мне доводилось видеть на турнирах Большого шлема. После Дэвенпорт мне пришлось выигрывать у Елены Дементьевой, Жюстин Энен и Елены Янкович – у теннисисток мирового уровня.
В финале я встретилась с Аной Иванович. Это была не лучшая моя игра в турнире. Лучшие я сыграла против Дэвенпорт и Энен. Первый сет висел на волоске. У Иванович было несколько шансов повести в счете. Но во время одного из розыгрышей все изменилось. Во время этого розыгрыша она захотела нанести укороченный удар, который был никому не нужен, и мяч опустился перед сеткой.