Неудачница

Бесов медленно укладывает меня на кровать и ложится рядом. Мы просто лежим. Я — в кольце его рук, он — уткнувшись носом в мои волосы. Внезапное и очень мощное чувство, что всё, что происходит сейчас — правильно, накрывает меня с головой. Сердце начинает стучать размеренно и ровно, дыхание успокаивается. До меня, наконец, доходит, почему я стремлюсь к этому человеку, несмотря на внутренние обиды. Бесов был правильным. Несмотря на его бойцовские замашки, несмотря на резкие высказывания и внешнюю угрюмость, он всегда оставался человеком чести: он никогда не врал мне, говорил все прямо, защищал, когда я нуждалась в защите, проявлял заботу, когда я уплывала из реальности, не пользовался ситуацией и всегда позволял мне уйти. Только один раз он остановил меня, но я была ему за это благодарна — вырвись я на улицу в том состоянии, что появилось у меня после распития нескольких коктейлей в баре для "простых смертных", и проблемы бы не заставили ждать своего появления — учитывая мою легендарную удачливость…

А то дурацкое желание, чтобы он назвал меня своей девушкой… это не более, чем провокация: я сама прекрасно знала, что в ближайшие два месяца мне будет не до отношений, и мне было нужно, чтобы Бесов подтвердил моё положение своими словами! Я срывала на нём свою злобу на Бондарёва. Я чуть не оттолкнула его, осознавая, что он, возможно, единственный, кто сможет защитить меня в случае, когда мне понадобится помощь! В какую идиотскую ловушку я чуть сама себя не загнала, пытаясь разделаться со всеми проблемами в момент полной эмоциональной дестабилизации? Мой внутренний психолог медленно качает головой, глядя на меня из-под роговой оправы дорогих очков… Где же ты был, мудрец? И почему являешь себя моему воспаленному сознанию лишь тогда, когда мой ум спокоен? Почему тебя нет тогда, когда всё моё существо становится подобным оголенному проводу?..

Зарываюсь в объятия Беса, утыкаюсь лицом в его футболку.

Кажется, я уже даже не гуманитарий. Я просто дура. Мозгами пользоваться совсем разучилась.

— Мы будем выступать в эту пятницу.

Его голос не окрашен эмоциями — но не потому что Бесов внутренне пуст, а потому что в этот момент он также спокоен, как и я.

— Вы решили проблемы с директором? — тихонько спрашиваю, получая горячее удовольствие от того, как мы лежим, от того, как на мне расположены его руки, от того, как просто он воспринимает нашу близость: словно это было естественно для нас двоих — валяться на кровати, обнимая друг друга.

— Нет. Директор клуба сменился… на более лояльного.

Ага. Как хорошо, что он не изменяет себе и продолжает говорить такими чёткими и все объясняющими фразами…

— Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой, — произносит Бес.

А я…

Сердце начинает стучать с бешеной скоростью; тело моментально нагревается.

— Бесов, пожалуйста, не надо, — произношу глухо.

— Почему? — спокойно спрашивает он.

Потому что я была эгоистичной стервой, когда обвиняла тебя в том, чего сама не могла сделать! Назвав тебя своим мужчиной, я свяжу руки нам обоим — на целых два месяца! И ладно у меня контракт, но ты-то свободен, как ветер! И это будет нечестно с моей стороны — ограничить твоё общение с другими женщинами-хоть-сама-эта-мысль-рвёт-мне-мозг! Но ещё более нечестно будет дать тебе один-два дня в неделю на свидания со мной и при этом молчать о причине, по которой видеться чаще — просто невозможно.

Но всего этого я не сказала ему.

Просто зарылась, как котёнок, ещё поглубже в его одежду и засопела в футболку.

Впрочем, побег не удался — Бесов одним ловким движением вытянул меня из-под своего бока и навис сверху, упираясь локтями в кровать по разные стороны от моей головы. Его волосы скрыли наши лица от остального мира, создавая иллюзию, что таким образом мы смогли укрыться и от всех проблем.

— Ты не хочешь быть моей девушкой? — спрашивает Бесов.

— Хочу, — негромко отвечаю ему я.

— Тогда почему отказываешься?

— Потому что ты был прав — мы совсем не знаем друг друга. Рванув в отношения с такого старта, мы можем здорово обжечься. Оба. Я хочу узнать тебя. Я не хочу, чтобы это было быстро и скомкано, и закончилось скорым расставанием… Я опять слишком много говорю?..

— Ты всегда слишком много говоришь, — отвечает Бес, глядя мне в глаза.

— А ты не говоришь совсем, — замечаю я, справедливости ради.

— А ты сейчас цепляешься к словам, — парирует этот несносный человек.

Улыбаюсь. Открыто, но при этом — немного смущенно. Мне до сих пор не верится, что я здесь, я с ним, и мы… общаемся. Просто общаемся.

— Ты расскажешь мне, что у тебя произошло? — спрашиваю тихо, немножечко робея.

— Только после того, как ты признаешься, — продолжая смотреть мне прямо в глаза, говорит Бесов.

— В чём? — вновь напрягаюсь я.

— Ты действительно соцработник? — его глаза улыбаются, в отличие от губ.

У меня на душе тепло.

— Заканчивала универ по этой специальности, — сознаюсь по большому секрету.

— Это удивительно, — вдруг произносит он.

— Что именно? — не переставая любоваться его лицом, спрашиваю тихо.