Неудача в Берлине (ЛП)

  На мгновение они встретились взглядами, прежде чем Аника принесла мужчине его напиток. Он повернулся, чтобы заплатить, и стал ждать сдачу. Его взгляд был прикован к точке за барной стойкой. Аника вернулась с небольшой тарелкой из нержавеющей стали, на которой лежало несколько монет. Она положила его перед мужчиной. Его голова наклонилась вниз. Его взгляд остановился на монетах. Его правая рука потянулась к ним.

  Стакан Виктора разбился о полированный пол, обрамлявший бар.

  Апельсиновый сок выплеснулся наружу. Осколки стекла и кубики льда заскользили по полу.

  Виктор не обратил внимания ни на то, что он стукнул стекло локтем, ни когда оно разбилось у его ног. Его внимание было приковано к мужчине с зелеными глазами и его реакции на внезапный шум. Эта реакция заключалась не в том, чтобы начать инстинктивно реагировать на потенциальную опасность или обернуться в удивленном любопытстве, а в том, чтобы просунуть правую руку под левый лацкан, когда он отступил от шума и повернулся на девяносто градусов в его направлении, влево. рука поднимается для создания дистанции и защиты, ноги чуть шире плеч, чтобы обеспечить равновесие и устойчивость.

  Реакция была быстрой. Движения отработаны и плавны. Реакция была взвешенной и уверенной. Было удивление, но не было ни колебаний, ни страха.

  — Черт , — прошипел Виктор сквозь стиснутые зубы, делая вид, что не замечает.

  Он посмотрел на пол и на устроенный им беспорядок, а затем на Анику со смущенным и извиняющимся выражением лица. Он ожидал, что она закатит глаза, засмеется или улыбнется его неуклюжести. Вместо этого ее грудь вздымалась от панического дыхания. Ее и без того большие глаза стали больше. Белый показался вокруг радужной оболочки.

  Мужчина вытащил руку из-под темно-синего блейзера и взял свой напиток. Он был расслаблен и спокоен, его лицо было нейтральным и непроницаемым.

  — Не повезло, — сказал он Виктору, не глядя на него, и отнес кока-колу обратно на столик в углу.

  Аника медленнее контролировала себя и отвернулась в поисках посуды, чтобы убрать беспорядок, ее движения были напряженными и торопливыми.

  — Прости за это, — сказал Виктор, потому что большинство людей так бы поступили, и потому что он искренне сожалел о том, что устроил беспорядок, и еще больше о том, что напугал ее.

  Он встал со стула и присел на корточки, чтобы собрать в салфетку самые большие осколки стекла. Аника обошла бар с совком и щеткой в одной руке и полотенцем в другой. Она тоже присела на корточки, достаточно близко, чтобы он почувствовал запах ее духов.

  — Не беспокойся об этом, — сказала она немного лаконично — не злясь на Виктора, но смущенная пережитым шоком или еще не полностью оправившаяся от него.

  «Я знал, что переход на неразбавленный апельсиновый сок был плохой идеей».

  Она выдавила из себя натянутую улыбку, но не посмотрела ему в глаза. Она указала на него, собирая осколки стекла. «Возможно, вам не следует этого делать».

  — Я осторожен.

  — Нет, я имею в виду, что вам, как покупателю, вероятно, нельзя. Это обязательно противоречит двадцати различным европейским нормам по охране труда и технике безопасности.

  Он не остановился. «Как мы выживали до того, как ЕС позаботился о нас?»

  Она пожала плечами и посмотрела на него, расслабляясь.

  Он сказал: «Должно быть, смерть от разбитого стекла была эндемичной».

  Аника улыбнулась, коротко, но искренне, и напряжение немного спало. Она быстро и умело подмела разбитое стекло, а затем промокнула полотенцем лужицу апельсинового сока. Она забрала мусор и полотенце и вернулась с другим полотенцем, влажным, чтобы вытереть место разлива, чтобы подошвы обуви не прилипали к полу.

  Она хмыкнула, когда встала, и Виктор, к своему удивлению, протянул ей руку и с удивлением обнаружил, что Аника взяла ее. Ее рука казалась крошечной в его руке. Кожа была теплой и гладкой. Он помог ей подняться. Он держал ее за руку дольше, чем нужно, но она не отстранялась.

  — Извини, — снова сказал Виктор, когда они разжали руки.

  Она кивнула, говоря, что нет проблем, и перешла к ожидающему покупателю. Радуясь, что устранил причиненный им ущерб, Виктор снова откинулся на стуле и взглянул на бутылки за барной стойкой, чтобы проверить отражение Турка, но стеклянные поверхности были лишены искаженных форм. Виктор повернул голову и увидел, что наблюдатель больше не сидит за его столиком, а кабинка, где минуту назад бездельничали Деак и блондинка, теперь была пуста.

  ГЛАВА 9

  — Как насчет еще одного апельсинового сока? — спросила Виктора Аника.

  Он покачал головой, сказал: «Не сейчас» и встал.

  Она задала еще один вопрос, но он уже уходил. Позволить Деаку выйти из бара без его ведома было ошибкой любительского уровня, которую, как думал Виктор, он оставил позади много лет назад. Установление угрозы, исходящей от человека, которого он теперь принял за Басаева, было необходимой предосторожностью, но он не должен был позволять Анике отвлекать себя. Это даже не было чисто физическим отвлечением. Он был удивлен ее реакцией на разбитое стекло и чувствовал себя виноватым из-за того, что напугал ее.