– Леша, ты же читал, к объектам так просто не сунешься. Засекут на подходе. А полезешь напролом, превратят в эпилептиков.
– Поднимай по тревоге рексов. Поддержку беру на себя. Когда выйдут на рубеж атаки, пусть свистнут и затаятся. Удаление не меньше десяти километров. Все приборы отключить. Я накрою объекты с воздуха, остальное – их работа.
– Первого в известность поставим?
– Не раньше, чем нанесем бомбовый удар по головному объекту.
Ледогоров удовлетворенно кивнул. Они друг друга поняли без слов.
Владислав подошел к машине, наклонился к опущенному стеклу:
– Все под контролем, Виктор Николаевич. Со старшим контакт я установил. Мы возьмем на себя двери подъезда. Остальное обеспечивают они. Квартира напротив взята под контроль. Там сидит их тревожная группа, на самый крайний случай. Дом они держат под наблюдением с самого утра. Божатся, что все в порядке.
– Им можно доверять? – спросил Салин.
– Сейчас подтянуться два пикапа с моими людьми, тогда стану доверять еще больше, – без улыбки ответил Владислав.
– Да… Думаю, на сегодня мы лимит провалов исчерпали, – пробормотал Салин.
В щель врывался сырой ветер. До отчаяния не хотелось выходить в промозглую круговерть.
Салин поежился, поднимая воротник плаща.
"Никто и никогда не познает логику наших поступков. Историки, как всегда, наплетут небылицы, по заказу или от небольшого ума. А логики не было. Была лишь рефлексия нерешившихся признаться в собственной беспомощности перед всевластием обстоятельств".
– Готовы, Виктор Николаевич? – Владислав чутко улавливал настроение шефа, дал ему минуту с о б р а т ь с я.
– Да, Стас. Идем.
Он распахнул дверь. Тут же в лицо ударил ветер.
Две их машины и две Старостина стояли так, что полностью перекрывали проезд и блокировали подход к подъезду.
Салин, придерживая рвущиеся полы плаща, пошел к подъезду