НеТемный

— Осторожнее. Говорят, они кулаком быков убивают.

— Так он лиственник. И мухи не обидит, так ведь?

Я округлил глаза:

— Мне нельзя убивать!

Тут я не врал, из-за этого получилось очень проникновенно. Чернявый захохотал, а лысый как раз что-то хотел отпить из кружки, и смачно прыснул в неё от смеха.

— Но я очень хочу рассказать вам, каково это, жить праведно.

— Ох, Сияновы сиськи, как же это весело!

Чернявый так и хохотал. А лысый опустил руку куда-то за стол, а потом вытащил… моё топорище.

— Ты видел, дубина у него какая? Без топора!

— И победили его обычным чесноком, — чернявый, приблизившись, вдруг дыхнул мне в лицо смачной вонью говядины с чесноком.

Я уронил голову на грудь, старательно изображая обморок. Сдерживать улыбку было трудно. Всё будет даже намного проще, чем я ожидал.

Глава 17

— Я хренею, Клодус!

— Чего?

— И вправду, чесноком его приложил, — чернявый едва не плевал мне в лицо от радости, — Видал, как его колбасит?

— Ага, — тот ответил с лёгкой скукой, будто был чем-то занят, — Погоди-ка…

Я приоткрыл глаза. Затылок чернявого был совсем рядом — тот смотрел, как лысый за столом, перевернув оставленные карты противника, чего-то там сверяет с колодой.

— Клодус…

— Ах ты… ж… межемирская твоя морда! — лысый вскочил, едва не опрокинув стол и схватил первое же, что попалось под руку.

И это оказалось моё топорище.

— Клодус, ну это ж игра! Да я ж пошутил, верно⁈ После смены собирался всё вернуть, это ж шутка такая…

— В Сиянову бездну такие шутки!

Я в это время, напрягая и расслабляя мышцы ног, готовил их к действию. А то всё тело уже заметно затекло, и я боялся, что оно может подвести в нужный момент.

Эх, где моя Тёмная Аура… Эти двое растворились бы во Тьме, как куски сахара в чёрном кофе. И это не считалось бы убийством.

Я давно подозревал, что Бездна потому и поставила такое условие: «Не убий». Конечно, владычица Тьмы никоим образом не беспокоилась о душах невинно убиенных… Она просто-напросто хотела прижать меня к стенке в незнакомом и жестоком мире, заставить снова повернуться к Тьме.

Рано или поздно я бы пришёл к такому выводу, что надо просто загружать противников пачками во Тьму. И это бы не считалось убийством… Во Тьме человек, наоборот, становится свободен от всего, что его ограничивает в этом мире. Ну, ещё там обязательно найдётся какая-нибудь хищная сущность, которая избавит его и от последнего ограничения — жизни.

— Клодус, старый ты хрыч! — молодой упёрся лопатками мне в живот. Я и так высоченный, так тут меня подвесили.

Старый охранник, замахнувшись дубинкой, саданул молодому прямо по лбу.

— Ау! — тот схватился за голову, — Тебе чего, Стрибор в мозги пёрнул⁈

— Ах ты ж, молодёжь! — лысый схватил чернявого за отворот кольчуги, снова замахнулся топорищем, — Не поминай богов напрасно!

— А сам-то! — и чернявый отвесил лысому звонкий шлепок прямо по лысине.

— О-о-о… — тот округлил глаза, демонстрируя высшую степень возмущения.

Оба уже были достаточно близко, и я, недолго думая, просто вытянул ноги и обнял их обоих за плечи, в крепком хвате бёдрами. Получилось даже лучше, чем планировал — локти у охранников оказались заблокированы.

— Умпфф!!!

В руках силы немеряно… В ногах же силы ещё больше, этого не знает только глупец. Тут, главное, не передержать.

Оба драчуна дёрнулись, пытаясь отскочить от меня, я следом за ними потянулся на цепях. Ноги повели бедняг налево, направо… Я, прикусив губу, только сжимал их крепче.

— А-а-а, падаль хорлова!

— Осёл!

— Пусти, дышать же нечем!

— Я знаю, — спокойно ответил я, продолжая сжимать хватку до хруста.

Молодой, кстати, отключился быстрее, чем лысый. Так как смерть чернявого мне не была нужна, я с сожалением разжал ноги.

Чернявый сразу же завалился, как мешок, а лысый, пьяно тряхнув головой, качнулся, но устоял. Недолго, правда — я отвесил ему смачную пощёчину стопой.

Лысого крутануло, будто он попытался выполнить боковое сальто, и он отключился, рухнув в стороне. Покатилась по каменному полу моя дубинка.

— Ты… сюда, — я призвал цербера.

Из топорища вырвался сгусток, оформившийся в щенячью тень, и послушно завис перед моим лицом.

— Ключ.

Щенок кивнул тенью, и сорвался вниз. Моё зрение чуть раздвоилось — я всё так же висел и смотрел на тёмное помещение, где был только стол с висящим сверху чадящим фонарём, но одновременно я рыскал по карманам охранников в поисках ключей.

— Стой, — скомандовал я, — Вот.

Щенок радостно тявкнул:

— Дам-дам-дам! — и…

…всё. Всё, больше ничего.

Схватив белыми зубками железную связку, он даже не смог её сдвинуть, не то чтобы поднять. Да твою ж нежность адскую!

Почему из всех церберов, обитающих в глубине Тьмы, и наводящих ужас на тёмных служителей, мне достался такой слабак?

— Сам-сам-сам! — обиженно протявкала тень и нырнула в топорище.

— Эй! — я нахмурил брови, — А ну, ко мне!!!

Ответа не последовало, никто не вылез. Ах ты ж продрись светящая, я тебе покажу, дай только выбраться.