НеТемный 4

В конюшне, одной своей стеной вросшей в отвесную скалу, было довольно просторно. Зафырчали лошади, принюхиваясь к вошедшим гостям. В нос мне ударил запах свежей соломы и… кхм… ещё кое-чего свежего.

Бард остановился перед внушительной кучей навоза, сваленной прямо в проходе между стойлами, откуда выглядывали любопытные лошади. Загонов было довольно много, и они коридором уходили к дальней глухой стене.

— Ох, видит Маюн… да лучше б я не видел! Где этот Прохор? — Виол возмущённо закрутил головой, но тут дверца в одном из стойл открылась, и оттуда бодро вышел старичок.

Одетый в простую крестьянскую одежду, с лихой кепкой на седой голове, с клочковатой бородой, он тащил на вилах нехилый такой куль навоза, смешанного со старой соломой, и без особого уважения скинул его прямо под ноги барду. Ну точнее, на кучу, но пара катышков откатилась на ботинок Виола.

— Тута я, ваше благородие! Ах, извиняйте, у вас же энта… как его… констатация, так понимаю?

— Конспирация, ослиный ты крик, — буркнул Виол.

— Слуги, я так понимаю, всё про тебя знают? — вмешался я.

— Не все… а может, и все, — демонстративно сморщив нос, проворчал бард, — Они знают то, что им положено.

— Чевой положить-то? А-а-а, ну да, ничевоть мы и не знаем, — закивал старичок Прохор, опираясь на вилы, — Господин сказал «не знать», а мы чего? Дык мы и не знать!

Он вылупил на меня глаза, явно вознамерившись и дать описание такому большому гостю, но я, прищурившись, смерил его взглядом и кивнул. Старичок, видимо, мысленно оценил способность бросса к юмору и решил отделаться дежурным приветствием.

— И вам под солнцем не хворать, ваше великоброссье!

Бард, закатив глаза, лишь покачал головой и махнул мне двигаться за ним дальше.

— Не обращай внимания, громада, он же из срединных земель.

Я лишь пожал плечами, не особо понимая, что он имел в виду. Из срединных — это значило, где-то возле Раздорожья.

Старик же, почесав седую бороду, помахал вслед черенком вил:

— А энта ваша ёжолошадь срёт как… как… лошадь! — тут Прохор осёкся и задумчиво поскрёб затылок, сдвинув кепку и глядя на кучу навоза. Он явно пытался осмыслить, в чём же именно заключается его недовольство.

— Ёжо… — повторил я, — Бам-бам тут?

— И тут, и как бы не тут. Прохор, ну давай уже, бросай заниматься своим этим… Открывай.

— А, энта мы мигом, ваше благоро… ой… ваше совсем неблагородие.

Старичок с важным видом проковылял по проходу под взглядами лошадей до самой задней стены. Насколько я помнил, именно с той стороны была скала. Внутри же эта стена была обшита досками, и на первый взгляд казалась глухой.

Но Прохор, нырнув в правое крайнее стойло, что-то там с кряхтением сдвинул. Потом закряхтел ещё, но это «что-то», судя по ругани, уже не двигалось.

— Эх, энту вашу магию… — конюх протопал мимо нас с важным видом.

— Прохор? — Виол, сдвинув одну бровь, смотрел, как тот голой рукой схватил из кучи ломоть свежайшего навоза и потопал обратно, — Ну нет, Прохор, слёзы тебе в печень, это ж говно!

Тот снова нырнул в стойло, деловито бурча на всю конюшню:

— Дык я ж потом смажу, как надоть, а ща и так сойдёт. А я вам говорил, ваше благо… неблаго… тьфу ты… А то всё ма-а-агия, ма-а-агия! Ну какая магия без смазки⁈ — он вышел, улыбаясь, и с победным видом стал отряхивать измазанные ладони, — У меня ж сестра… ну, помните, третьеюрдная, по жене-то… Она ж послушница почти главная… кхм… младшая при Мавшиной купели…

— Прохор, — чуть покосившись на меня, проворчал Виол.

— Дык я ж и говорю, я поэтому-ть в этих ваших чарках разбираюсь аки энтот… ну… алкомаг, во! Ни одна чарка без смазки не того…

— Прохор!

Старик поморщился и, вздохнув, снова исчез в стойле. В этот раз было слышно только его кряхтение, без скрипа механизма. Сначала… Но испуганно заржали несколько лошадей, потом стена жалобно заскрипела, с громким треском вдруг вздыбились доски, словно надламываясь…

И в открывшемся, словно разъехавшаяся пасть деревянного чудища, проходе я увидел медоежа. Тот сидел в самом начале длинной освещённой пещеры, с ленивым видом наблюдая, как осыпается пыль от сработавшего механизма.

А потом, заметив меня, с огромной радостью стал подскакивать, ударяя передними лапами по полу. Между нами мерцало какое-то поле, не дающее ему пройти внутрь, но Бам-бам и не делал попыток его пересечь.

Тем более, я его совсем не слышал, хотя ноги ощущали вибрацию от медоежиных танцев.

— Лука дальше, в горной заимке, — Виол поманил следовать за ним, — Ну, так-то я пару раз приглашал его сюда, но твой Бам-бам без мальчишки с ума сходит. А мне бы хотелось, чтоб заимка осталась целой.

— Энтот ваш Лучик очень хороший мальчик, — заулыбался довольный Прохор, — И с навозу нос не морщит, парень-то трудяга, ведь ёжоконь срёт-то как… ну…

— Всё, Прохор, давай, — Виол пересёк мерцающую пелену и пригласил меня следом.

— Лучику самый искренний привет, ваше благо-неблаго!