НеТемный 2

Ответом мне послужили круглые глаза, пышущие золотом ярости.

«То есть… Как нет⁈ А договор?»

«Будет момент, я призову тебя. Ты получишь Мавшу, а я назову свою цену».

«Стой… Да пустых тебе лёгких, ты что несёшь? Получается, я опять буду должен⁈»

«Но у тебя будет Мавша», — я развернулся, шагая к зданию тюрьмы. В остановленном времени это было совершенно безопасно.

«Стой, смертный!» — меня толкнуло в спину порывом ветра. Я чуть не споткнулся, но, не оборачиваясь, продолжил идти.

Стрибор возник передо мной, соткавшись из воздуха. Его губы были сжаты в ниточку, и это говорило о том, что он принял решение.

«Как ты призовёшь меня, глупец?» — выдавливая из себя слова, сказал он, — «Ты же не маг воздуха. Кричать будешь? Я не могу быть вечно рядом с тобой…»

«Верно», — я кивнул, пытаясь его обойти, — «Думай сам».

Снова прямо передо мной возникли золотые глаза. Белого цвета в них почти не осталось.

Раскрылась протянутая ладонь. Вихрь сжатой в тугой комок силы Вайкула покачивался над пальцами, обещая мне нехилую мощь.

«Бери. Просто. Так.»

«Я — воин…»

«Оставь это мне», — отмахнулся Стрибор, — «Магия проще, чем ты думаешь. Тут и твоему Сумраку хватит».

Мавша явно была невероятно дорога Стрибору.

«Жди, южный бог ветра, и я призову тебя», — ответил я, принимая дар бога и чувствуя, как вихрь всасывается в кожу, пронзая вены острой болью. Обретение могущества никогда не бывает безболезненным.

* * *

«Чем больше лайков, тем быстрее соображают варвары» © Хморок, грозный северный бог мрака

Глава 2

Солебрег представлял из себя типичный приморский городок, провонявший рыбой и прочими дарами моря. Ещё на подходе к городской стене можно было встретить частые лавки с вывешенной сушёной рыбой, устроенные прямо из повозок. Ценник «целая связка за медяк» очень искушал, а голод требовал своё.

Как бы там ни было, кошелёк того воина был пока нашим единственным состоянием. Вытряхнув на ладонь его содержимое, я обнаружил три серебряных и кучу… один, два, три… пятнадцать медяков.

Вот же смердящий свет, а ведь в караване работорговцев мы нашли тогда настоящее богатство, в сравнении с этим. Но всё посеяли… Помнится, будучи Тёмным Жрецом, я вообще не считал деньги — это был те власть и сила, после которых богатство уже не имело значения. Оно просто было.

Со вздохом подняв связку, я усмехнулся. После ночи в чесночной башне этот запах казался благовониями. Отдав медяк за рыбины, мы свернули с дороги, взяв курс на заросший холм, высившийся за редкими крестьянскими хижинами.

— На ночь в трактире хватит, — сказал бард, растянувшись на траве, — Ну, здесь, за стенами, точно хватит.

Я расположился так, чтобы видеть дорогу, по которой утренний народ из окружных деревень подтягивался в город. Точнее, они большей частью уже тянулись обратно — крестьянская жизнь начинается по прохладе, ещё до первых лучей солнца, а вот мы припозднились.

Хоть Солебрег и был окружён стеной, но народ спокойно жил и снаружи. Видимо, три царя Троецарии довольно хорошо заботились о безопасности своих подданных.

Причём здесь, снаружи стен, дома располагались свободно, рядом с некоторыми чуть ли не пахотные угодья были. А там, в городе, наверняка лепились друг на дружку.

Ворота в Солебрег отсюда было плохо видно, но я разглядел небольшую очередь на въезде. Стража досматривала товары, естественно, забирая свою долю за старания.

— Так-то ночь, чтоб с горячей водой, да с чистыми простынями… — взгляд Виола игриво стрельнул в сторону Креоны, — Это пять-шесть медяков, как договоришься. Но едва стену перешагнёшь, и всё… Не меньше серебряного отдашь.

Я слушал его, пытаясь установить какую-то пропорцию между медяками и серебром, но вопросов пока задавать не спешил.

Зашуршали рядом кусты, мы обернулись. Раздался крик, а потом за листвой со смехом пронеслось несколько мальчишек, дубася друг друга палками.

Проводив их взглядом, Виол продолжил:

— А чтоб вина или пива попить, так ещё придётся добавить… А нас четверо, — тут его глаза скользнули по мне, — То есть, почти пятеро. Здесь ещё переночуем, а в городе мы останемся без средств к существованию.

— Мы… — многозначительно повторил я, — Бард ты или не бард? Ты за один вечер в трактире должен заработать больше, чем мы оставим за ночь.

Тот сразу сгорбился, тяжко вздохнув:

— Да я б и рад. Сердце у самого так и рвётся к струнам, но струн-то у меня… эх, одна Маюнова на плече и осталась. А хорошая лютня, она ведь как меч стоит, если не больше.

Я хмыкнул:

— В пределах городской стены безопаснее.

— Ну, кто ж спорит? Вот только, скорее, там и будут искать.

— Искать будут везде. Если они знают, кого искать, — и мы уставились на Дайю, которая сидела рядом с молчаливой Креоной, едва не прижимаясь к ней, и с интересом разглядывала местную жизнь. Наверняка эта жизнь отличалась от той, что была у неё в Лучевии… Хотя, сдаётся мне, принцесса и у себя-то в стране толком не знает, как живут её крестьяне.

Да уж. А много ли ты, Всеволод Десятый, думал о том, как живут в твоей провинции?