НеТемный 2

И тут на листьях вдруг неожиданно обнаружились гусеницы, чей густой ворс поблёскивал такой родной магией Тени. Их было очень трудно заметить, они казались единым целым с кудрявой резной листвой, идеально прячась в тени завитков.

Первым делом я, подняв руку, сам осторожно, опасаясь колючек, снял с листа такую, разглядывая и проверяя, не пахнет ли их яд Тьмой. Броссу этот яд был, как дробина слону, но теневая магия — дело тонкое, и безобидная на вид гусеница могла отравить слабого цербера. Как и дать ему кучу сил, если щенок будет охотиться на них.

Я держал гусеницу в пальцах, чувствуя, что она безобидна. Просто умеет отлично прятаться.

— О, я слышал о таком, — рядом загорелись глаза барда, — Это вроде стальной шелкопряд! Говорят, из их нитей вьют царские одежды.

Андрон тоже стоял рядом, округлив глаза. То ли от удивления, то ли от беспомощности…

— Ты же не маг! Как тебе удалось его найти, они же незаметны для человеческого глаза⁈ — с завистью произнёс он, — За одного такого дадут золотой, не меньше!

Подумав, я протянул шелкопряда проводнику, и тот снова едва не крякнул от изумления.

— Но… — с ним явно впервые делились хабаром. Андрон привык получать плату только за сопровождение.

Он протянул руку, но я сказал:

— Карту.

Тот прищурился. Карта у каждого проводника была своя, на ней были его личные секреты, и она являлась, наверное, самой большой ценностью.

— Нет, — тот покачал головой, опасаясь за свой будущий доход, — Я ж не дурак, брать её с собой. У меня всё в голове.

— Ещё два таких достану, — я отдал ему шелкопряда, — Мне не нужна твоя жизнь, сделка остаётся в силе.

А потом и вправду снял с листвы ещё двоих.

— Да хорлова падаль, — Андрон суеверно тронул грудь, мысленно помолился, — Я вёл по этой дороге даже старшего мага, он ничего не заметил.

Бард бросился и сам разглядывать листья на кустах рядом, но отпрыгнул через секунду. Что-то клацнуло в опасной близости от его носа, и Виол только выругался:

— А, Маюна мне в печень! Что за дрянь тут водится⁈

Андрон, прищурившись, наконец вытащил из-за пазухи свёрнутый лист. Раскрыв, я и вправду уставился на непонятные пометки. Проводник как мог зашифровал свои схемы.

Я отдал ему одного шелкопряда, и тот, обиженный, уставился на меня.

— А ещё?

— Доведёшь до точки, объяснишь, что у тебя тут и к чему, и дам ещё два. А ещё расскажешь, как вот это, — я потряс шелкопрядом, — превратить в законное золото без проблем.

Тот чуть не затрясся, когда я снял с листвы ещё несколько. Столько раз Андрон ходил по этой дороге, и не подозревал, что тут такое богатство.

Не будь я Десятым, пережившим несколько покушений и предательств, если бы не заметил, что проводник всё же принял какое-то решение. В его глазах блеснула сталь, едва заметная, и Андрон кивнул:

— Идёт! — и, развернувшись, махнул двигаться за ним.

Я покосился на барда. Тот тронул струну и, глянув на меня, пожал плечами.

— Не могу сказать, врёт или нет, до сих пор жжёт, — прошептал он.

Да уж, расщелину мне в душу. Буду полагаться на интуицию.

По дороге мне удалось собрать ещё семь шелкопрядов. Были и ещё, но для этого пришлось бы тянуть руку в глубину листвы. Вот только цербер мне прекрасно показал, что там водится и ещё кто-то, чей яд был для меня уже не безобидным. Да и колючки на ветках тоже никуда не делись.

Неожиданное богатство могло вскружить голову, но я прекрасно знал, что новичков в Солебреге могли запросто облапошить. Нужно думать, как сбыть такое богатство, на которое зарятся даже цари, и при этом не попасть в темницу. Поэтому я и взял Андрона в долю.

Мы двинулись дальше.

— Надо попробовать будет в Солебреге… — Андрон лихорадочно думал впереди, усердно растирая лоб, и бурчал себе под нос, — Не, к этому нельзя, сдаст сразу. А вот у этого… Хм-м-м, или… Не, этот крыса ещё та. Хотя… а если Сидор? Ну да, точно, попробовать надо…

Кутень летал с ним рядом, и я отлично слышал, о чём тот шептал. Сидор? Ну, что ж, запомню.

Я, похлопывая по сумке, наполненной неожиданным богатством, подумал совсем о другом. А потом отдал Кутеню простую команду: «Жрать!»

И щенок цербера, почуяв охотничий азарт, метнулся в заросли сверху, чтобы искать шелкопрядов, которые были для меня недосягаемы. Он нападал на них, кромсал крохотными клыками, и я прекрасно чувствовал, как смерть мелкой гусеницы вливала в цербера силу. Они идеально подходили ему сейчас, как противники.

В них текла небольшая толика магии Тени. Тень и Тьма — родственные стихии, практически одинаковые, и прирост силы был отличным.

Проводник всё время нервно косился наверх, до него доносились странные чавкающие звуки, которые он раньше не слышал.

* * *

На одном из поворотов Андрон надолго задумался. Он вообще стал много думать после того, как я предложил ему сделку.

А потом проводник свернул на тропку, которая заметно пошла вверх. Очень скоро мы вступили под тень исполинских, по настоящему высоких деревьев, а дорогу обступили совсем уж густые заросли.

На всякий случай я взял дубину наизготовку и приказал остальным приготовиться.