Нет у любви бесследно сгинуть права...

…Моабад прибывает вместе с Вис в Мерв. Город торжественно встречает своего повелителя: дома роскошно убраны, путь шаха усеян жемчугом и драгоценными камнями, и все население столицы во главе с городской знатью и придворными выходит навстречу царю царей.

Моабад был весел, но Вис была безутешна в своем горе…

Кормилица Вис, узнав о печальной участи, постигшей ее любимую воспитанницу, точно так же была в большом горе. Решив не покидать Вис в беде, кормилица отправляется в Мерв с вещами своей госпожи.

Найдя Вис безутешно рыдающей, царапающей в кровь свое прекрасное лицо, отчего оно стало похоже на «ржавое зеркало», и посыпающей голову землей и пеплом, кормилица принялась ее утешать, говоря ей, что она совершенно несправедливо жалуется на свою судьбу и ропщет на бога, ибо она не видит того, что положение ее только улучшилось: она, правда, лишилась Виро, но зато приобрела Моабада, которого никак нельзя сравнить с Виро ни по могуществу, ни по богатству.

— Если ты потеряла драхму, — убеждала Вис ее воспитательница, — то бог дал тебе взамен драгоценный камень…

Но Вис слушала наставления своей воспитательницы «столько же, сколько и ветра» и продолжала предаваться своему горю…

Кормилица умоляла Вис взять себя, наконец, в руки, перестать плакать, одеться в свои лучшие одежды и выйти к гостям, если не ради Моабада, то ради себя самой, ибо она здесь — в чужом краю, и если она будет продолжать пребывать в таком состоянии, то о ней пойдет самая дурная слава.

На этот раз Вис вняла убеждениям своей красноречивой кормилицы и согласилась привести себя в порядок и одеться…

Вис заняла свое место царицы на троне, но, несмотря на всеобщее ликование, продолжала оставаться грустной и задумчивой…

Питая непреодолимое отвращение и ненависть к своему супругу, Вис просит свою кормилицу помочь ей устроить так, чтобы лишить Моабада возможности быть ей мужем в течение года, — пока не истечет срок ее траура по убитом отце…

Кормилица, опытная в делах колдовства, изготовила особого рода талисман из меди и кости, изображавший Моабада и Вис, связанных друг с другом, и, совершив над ним соответствующие заклинания, зарыла его в песок на берегу реки. В результате этого колдования мужские качества Моабада должны были быть «связаны» по отношению к Вис и страсть его должна была быть «охлаждена» действием воды.

Кормилица, однако, сказала Вис, что через месяц она выроет этот талисман и сожжет его и, таким образом, «развяжет» Моабада, ибо вода охлаждает страсть, а огонь ее распаляет.

Однако кормилице не удалось исполнить своего последнего намерения: за день до истечения положенного ею месячного срока над городом разразилась гроза, и от проливного дождя, вызвавшего большое наводнение в столице, река размыла берега и унесла заветный талисман… «Моабад, будучи живым, завидовал мертвым; он сошел с пути радости и обрел долю горькую»…

Между тем Рамин продолжал томиться но Вис: он плакал непрестанно и, не зная сна по ночам, не клал головы на подушку; глядя на звезды, он молил бога повернуть к нему Большую Медведицу; он не находил себе покоя ни днем ни ночью; он бродил, как безумный, избегая людей, как онагр или дикий козел; завидев где-либо кедр, напоминавший стан Вис, он не мог оторвать от него глаз; найдя в саду красную розу, схожую с ее ликом, он целовал ее; каждое утро он собирал фиалки и клал их себе на грудь вместо ее волос…

Однажды Рамин, бродя таким образом в тоске по царскому саду, встречается с кормилицей Вис. Обрадовавшись этой нежданной встрече, Рамин приветствовал кормилицу, как свою старую, добрую знакомую, и тотчас же начал говорить ей о своих чувствах к Вис.

Красив был Рамин… Кому только ни доводилось взглянуть на Рамина, тот тотчас же отдавал ему одному свое сердце.

Дважды был он знаменит на земле: происхождением и доблестью; он был царским сыном и братом Моабада и хозяином своей страны…

Услышав слова сочувствия от кормилицы, Рамин говорит ей, как он страдает: он не знает покоя ни днем ни ночью и близок к безумию. Он умоляет кормилицу рассказать Вис о его мучениях и просить ее сжалиться над ним и внять его мольбам, ибо он посвятил ей свою жизнь и предпочитает умереть, нежели жить, не видя ее…

Вернувшись во дворец, кормилица застает Вис, как всегда, в тоске и слезах. Кормилица по обыкновению принимается утешать свою госпожу, убеждая ее не предаваться бесплодному отчаянию…

— Мир подобен заезжему двору, — наставляла она свою воспитанницу, — а мы — путники. Путники останавливаются на заезжем дворе лишь ненадолго. Горе и радость там неотделимы друг от друга, и путники ни на мгновенье не останавливаются в одном месте, подобно теням облаков.

Все молодые люди стремятся удовлетворить свои желания и устроить так или иначе свое благополучие. Точно так же поступают и все молодые женщины и девушки, даже жены и дочери царей. Как бы могущественны и знатны ни были их мужья, все их жены имеют возлюбленных, с которыми они тайно предаются любви…