— Хорошо, — кивнул Талбот и снова обратился к Ятсу: — Вы позвонили в полицию?
Парнишка утвердительно затряс головой.
— Значит, потом вы вошли внутрь?
— Дверь была открыта, и, когда я позвонил, ник го не ответил. Поэтому я вошел в дом и окликнул мистера Каделла...
— Дальше,—сказал Талбот.
— Дальше я увидел на полу пистолет и...
— И решили разведать обстановку?
— Да, сэр. Конечно, я бы не сделал этого, если бы не нашел пистолета. Но когда я его. заметил, то понял, что дело дрянь...
— Все ваши поступки совершенно правильны,— успокоил его Талбот.— Позже я поговорю с вами еще раз. — Талбот обратился к Хардину: — Пушка у вас?
— Чампен ищет на ней отпечатки пальцев.
— Тогда мы пока осмотрим спальню,—сказал Талбот.
Я последовал за ними, хотя меня не приглашали.
Первым шел Хардин, за ним Талбот.
Высокий, могучего телосложения мужчина склонился над стоявшей на комоде сумкой. Он обернулся и кивнул Талботу.
— Вы пришли вовремя, Дан. Я как раз собирался начать. Очаровательная картина, не правда ли?
Стоя в дверях, я взглянул на большую кровать. На ней, головой на подушке, лежала на спине голая девушка: лицо и волосы окровавлены, на лбу рана. Каделл валялся в ногах кровати, тоже застреленный и голый, лицом вниз. Скомканная под ним простыня пропиталась темной кровью. Я вышел из спальни, сел рядом с юношей па кушетку и угостил его сигаретой.
Через несколько минут появились Талбот, Хардин и еще один полицейский. Хардин держал в руке какой-то предмет, завернутый в носовой платок. Я встал. Талбот произнес:
— Я так и думал, что на пушке не найдут никаких следов — иначе преступник не бросил бы ее. Мы только можем попытаться найти ее владельца по номеру оружия. Надеюсь, оно не украдено.
Хардин развернул принесенный предмет.
— Три выстрела,— пробормотал он.— Два из них— в Каделла.— Он повертел пистолет в руке.— Хорошая штука.
— Можно мне на него взглянуть? — спросил я.
Хардин одарил меня неприязненным взором, но Талбот опередил его ответ.
— Пожалуйста, — сказал он.
Мурашки пробежали по моей спине, когда я взял ствол. Это был кольт тридцать восьмого калибра с рукояткой орехового дерева й небольшой царапиной на ней.
— Вы узнали его? — нахмурившись, спросил Талбот.
— Еще бы не узнать. Это мое оружие.
Уже почти два часа я сидел один в маленькой, душной комнате полицейского управления, курил одну сигарету за другой и коротал время, читая надписи, нацарапанные на длинной черной скамье. Она занимала почти всю стену унылого помещения.
Когда мы приехали, Кирк Мартин осчастливил меня личным посещением. Сияющий Хардин поведал ему о моем пистолете. Талбот внимательно выслушал мой рассказ о том, как я застал в доме Фридмана Арлену Тревис и как позже, очнувшись, обнаружил пропажу кольта. Его непроницаемое лицо не выдавало, верит он мне или нет. Интерес Талбота возрос, когда я заявил им, что знаю тех двух мужчин, которые удрали из дома Каделла на «кадиллаке». Я рассказал и о своем визите в «храм Голдена», и о том, как отнял у Голдинга фильм. О Денизе Данцер и Джиле Холидее я не упомянул.
Мои мысли перепрыгивали от неизвестной голубой машины к делу, которое затеял Рубин Сноу, и возвращались обратно. Передо мной проносились образы, которые я видел на фотоснимках. А потом, когда я внезапно вспомнил нечто почти уже забытое, дверь распахнулась и вошел Талбот. Он молча сел рядом со мной.
— Долго меня здесь еще продержат? — спросил я.
— Судя по настроению шефа, очень. Он попал в крайне затруднительное положение, Камерон, и то, что тех двоих пристрелили из вашего оружия, ему весьма кстати.
Я вымученно улыбнулся.
— Он считает, что виноват я?
— Он охотно это докажет.
— Прекрасная перспектива,— пробормотал я.— А в действительности он чувствует, что его трудности подошли к концу.
— Ну, ясно,— согласился Талбот и после небольшой паузы добавил: — Мы задержали Голдинга и его гориллу, но это нам не очень помогло. Дорожная полиция сцапала их на обратном пути в Лос-Анджелес. Голдинг утверждает, будто Он поддерживал с Каделлом деловые отношения. Когда он приехал к Каделлу, дверь была открыта. Он позвонил, но никто не отозвался, тогда они вошли в дом. Он не помнит, видел ли пистолет, но в спальне он нашел обоих убитых и решил смыться, чтобы не влипнуть в историю, которая могла только повредить ему.
— Он сказал, о чем договаривался с Каделлом?
Талбот покачал головой.
— Я могу лишь догадываться. Я только что обыскал его машину и в отделении для перчаток нашел вот это.
Он вынул из бокового кармана пиджака пакет из коричневой бумаги и развернул его. Я взял в руки катушку кинопленки.
— Какая приятная неожиданность! — воскликнул я. — А я-то думал, что забрал у него единственную.
— Не сообщите ли вы мне подробности?
«Если я не сообщу, он посмотрит пленку и все равно все узнает», — подумал я.
— Ну, рассказывайте,— поторопил меня Талбот. Он взял катушку и снова завернул ее в бумагу.