— Правильно, но не таким образом, как я.— Он снова бросил на меня быстрый взгляд и поинтересовался: — У вас есть дети?
— Я даже не женат.
— А у меня двое. Сыну семь лет, а дочке пять. Ее зовут Ширрин. Она калека, Камерон, родилась с кривой ножкой. Чертовски очаровательная девочка, но инвалид.— Он помолчал, внимательно глядя на дорогу, потом добавил: — Врачи сказали, что ногу можно привести в порядок, но лечение будет очень дорого стоить. Вот ради этого, друг мой, я и вкалываю.
— Я должен извиниться перед вами, лейтенант,— произнес я, — Я не имел права упрекать вас в том, что вы замяли убийство: вы же подчинены своему шефу. Беру назад свои слова.
— Но я сам выбрал свою дорогу. Я бросил полицию Лонг-Бича, поскольку здесь больше платят. Здесь я могу заработать деньги на лечение дочки. Я только и думал о том, как бы выправить ногу Ширрин. О чем я совсем не вспоминал, так это об обязанностях лейтенанта полиции. Но недолго, Камерон, я делал над собой усилие, закрывая глаза на всякие безобразия. Привычка взяла верх, и угрызения совести скоро совсем пропали.— Он повернул направо.— Вы не ошиблись, дело Фридмана было замято.
После короткой паузы Талбот продолжил:
— Мартин оттого и разбогател, что заботился о состоятельных горожанах Алма-Висты. Им не понравилось бы, что кто-то с такой легкостью сумел убрать с дороги
Фридмана. Потому дело и похерили. Мне это не понравилось.
— Но вы тоже принимали в этом участие.
— Верно. Иначе мне бы пришлось подыскивать себе другую работу. Как бы вы поступили на моем месте?
— Не знаю. У меня нет дочки.
Талбот иронически усмехнулся.
— Когда-то я терпеть не мог нечестных полицейских, но потом я стал утешать себя мыслью, что я не единственный, кто сидит сложа руки и старается ничего не замечать.
— А если убийцу Фридмана схватят? — спросил я.
— Никакой проблемы не возникнет. Мартин просто заявит, что историю с несчастным случаем придумали нарочно, чтобы преступник чувствовал себя в безопасности.
— Неплохо,—- заметил я.
Когда мы, свернув на боковую улицу, приближались к дому Денизы Данцер, Талбот сказал:
— Теперь вы догадываетесь, почему я хотел поговорить с вами?
— Приблизительно,.
— Хорошо. И еще кое-что, относительно моей одежды. Эти вещи я не покупал. Они принадлежали моему брату. Шесть месяцев назад он умер во время операции. Его жена не пожелала, чтобы их съела моль, и подарила мне.
Мы подъехали к дому. Талбот притормозил и свернул на окаймленную оградой подъездную дорогу. Пер д домом стояли три машины, в том числе грузовик прачечной. Талбот выключил мотор и посмотрел на меня.
— Не хотите ли вы еще что-нибудь услышать, прежде чем мы войдем?
Дом переполняла лихорадочная деятельность. Какой-то мужчина с фотоаппаратом и громадной сумкой через плечо поздоровался с Талботом и куда-то умчался. Сержант Хардин мрачно уставился на меня и подал знак лейтенанту. Я отступил в сторону. Талбот подошел к нему, и они начали тихий разговор. На кушетке -сидел молодой парень в комбинезоне цвета хаки, он держал в руке фуражку с той же фирменной эмблемой прачечной, какую я видел на грузовике.
Хардин обратился к нему:
— Это лейтенант Талбот, Яте. Расскажите ему все.
Я подошел к ним поближе.
— Как я уже говорил сержанту,— начал Яте,— з здешнем квартале я забирал в стирку белье и привозил его обратно. Я обслуживал этот дом и дом напротив. Только я припарковался на другой стороне улицы, как от дома мистера Каделла очень быстро отъехала большая голубая машина. Я не обратил на нее особого внимания, лишь подумал, что водитель наживет себе неприятности, если будет так гонять.
— Какой марки был автомобиль? — спросил Талбот,
— Понятия не имею. Он слишком быстро промчался. Почти новый кабриолет, возможно, «понтиак» или «олдсмобилъ».
— Родителя не видели?
— Нет, сэр.
— Не заметили хотя бы, мужчина сидел за рулем или женщина?
— Нет, сэр. Верх был поднят, а солнце светило на ветровое стекло, короче, я ничего не разглядел.
Талбот постарался скрыть свое разочарование.
— Ладно, — сказал он. — Что вы еще заметили?
— Больше ничего,— ответил парень, немного подумав.— Я забрал белье из дома напротив. Миссис Глен, экономка, угостила меня чашкой кофе, и мы с ней немного поболтали, минут пятнадцать или двадцать. Но не больше.
— Мы проверяли,— кивнул Хардин.— Это правда.
— Потом вы отправились сюда?
— Да, — заспешил юноша. — Я вырулил на подъездную дорогу и затормозил. Перед домом стоял новый черный «кадиллак». Я думал, что он принадлежит мистеру Каделлу, однако когда я шел к двери... — Он внезапно замолчал и взглянул на Хардина, затем снова обратился к Талботу: — Дверь была открыта: Оттуда появились двое Мужчин. Один низкорослый, довольно старый. Другой высокий, крепкий и лысый, как бильярдный шар. Выскочив на улицу, он толкнул меня, и мое белье упало на землю. Я попросил его быть повнимательнее, а он влепил мне затрещину. Наверное, он бы и еще добавил, если бы второй не сказал ему, что нужно спешить. Оба сели в «кадиллак» и уехали.
— Он запомнил номер машины, — вставил Хардин.— Я распорядился по телефону, чтобы их задержали.