Нет пути назад

– Я слышал ваш разговор, граф, не надо отпираться. Я давно подозревал, что вы просто мразь, которую подослали к Ксении, чтобы шпионить. Я знаю, что вы имеете самое непосредственное отношение к незаконным схемам получения и легализации денежных средств от коррупции и организованного рэкета, совершаемого в зонах боевых действий, что можно приравнять к мародерству. Но теперь мне кажется, что вы еще и предатель. Что они вам пообещали, кроме денег? Министерский пост? Министерство уделов, чтобы воровать там вволю?

– Вы… все не так поняли.

– Я все правильно понял. Телефон подскажет остальное. Знаете, в чем ваша уязвимость, граф? Вы не такой, как они. Они никогда не пользуются долго одним и тем же телефоном, всегда покупают карточки на чужое имя, постоянно выбрасывают аппараты, потому что знают, что мы можем отследить аппарат и навести удар…

– Этот тоже на чужое имя… – сболтнул граф и прикусил язык.

– Поздравляю. Но так как я изъял его у вас, это вполне годный аппарат, и я получу нужную информацию. Это годится, только если я не знаю, кому принадлежит аппарат, а это-то я сейчас знаю достоверно. Вы знаете, что периодически любой аппарат, даже выключенный, посылает сигналы на ближайшую сотовую вышку, чтобы определить свое местонахождение. Распечатку я получу в двенадцать часов. А потом начну сравнивать с распечатками других… поверьте, я найду способ это сделать без решения суда. Мы создали систему глобального слежения для того, чтобы отгородиться от террористов, но она нам поможет и против собственной мрази. Еще, граф, телефоны посылают эти сигналы в строго определенное время, оно одно для всех аппаратов. Так, по пересечению вашего аппарата с другими в одном и том же квадрате мы узнаем, кто в заговоре. Даже если у них аппараты на другое имя, мы их все равно найдем, просто установив текущее местонахождение этих аппаратов…

Толстой молчал.

– Скажу еще одно, граф, перед тем как вы примете решение. Это решение – жить вам или умереть…

Граф Толстой посмотрел на меня, но снова ничего не сказал.

Рискнем? Если не знаешь, делай вид, что все знаешь.

– По одной простой причине, сударь. Это ведь вы, точнее, ваша группа сдали операцию «Архангел» англичанам? Я это знаю. И то, что вы ее сдали. И то, что именно англичанам. В заговоре участвует английская разведка, верно?

Молчание.

– Вы совершили одну ошибку. Вы сдали людей, которые рискнули собой ради Родины, просто так, как шахматист разменивает фигуры на доске. Чтобы провести на нужное поле короля, вы пожертвовали пешками.

Угадал? Угадал…

– …но вы не рассчитали только одного: для меня эти люди – не пешки. И я не собираюсь просто так это оставлять, кто бы за этим ни стоял. Слышите? Кто бы за этим ни стоял.

Молчание.

– Вы лично убили кого-то?

Молчание.

– По глазам вижу – нет. Для вас это несвойственно. Вам скорее свойственно впасть в истерику. Ваше спасение в том, что вы не опасны. Если вы еще и будете полезны, то останетесь в живых. Слово дворянина.

Молчание.

– Кто должен приехать на встречу?

Молчание.

Я взвел курок пистолета:

– Считаю до трех. Два уже было. Кто организовал убийство Николая Александровича?! Кто провел туда смертника? Это ведь тоже ваших рук дело.

Видимо, дошло. Только сейчас дошло.

– Шубов.

Граф Шубов. Здорово. Гвардейская дивизия.

– Деньги есть?

– Да. Но они пропали.

Верно, они пропали. И кто-то их усиленно ищет. Или ищет, чем их заменить. Какими деньгами? Или не деньгами.

– Заговор есть?

– Да.

Лопнул.

– В пользу кого?

– Павла Николаевича.

– Напрямую?

– Нет. При регентстве Военного совета.

Идиоты. Коллективный орган с сомнительно легитимным монархом во главе сверхдержавы. Постыдились бы…

– Тебе – что пообещали?

– Министерство уделов… как вы и сказали.

На «вы» даже. Молодец.

– На чем тебя взяли?

Молчание.

– Я не следователь, дел не завожу. Жадность? Грязь? Тщеславие?

– Деньги…

Сукин сын. Жадность… просто купили. Аж противно.

– Англичане в какой доле?

Толстой испуганно посмотрел на меня:

– А вы… откуда знаете?

Да ниоткуда, в общем. Наугад вопрос задал, спасибо, что ответил.

– Я много чего знаю. Посольство?

– Нет. Эмиссар Короны.

Правильно. В посольстве может быть крот.

– Кто еще в заговоре?

Толстой облизнул губы.

– Что мне будет?

Гаденыш. Даже тут.

– Пряников дадут. Кто в заговоре?

– Много кто.

– Имена, звания.

– Мне… нужны гарантии.

Я выразительно пошевелил рукой.

– «Два» уже было. Скажешь – уйдешь живым. Бери самолет и убирайся в свою Ниццу, ты мне и даром не нужен, гнида. Забирай свои деньги. Успеешь – твое счастье.

Как подумаю, что эта тварь рядом с…

– Ну? – обострил обстановку я.