Нет орхидей для мисс Блэндиш

— Это больно, — сказала старуха и вдруг сильно ударила ее шлангом по коленке. Хотя покрывало смягчило удар, девушка почувствовала сильную боль. Она окаменела, сон окончательно прошел, она съежилась, поджала ноги, глаза ее сердито заблестели.

— Не смейте трогать меня, — произнесла она, задыхаясь. Ма Гриссон в ухмылке обнажила большие зубы, что сделало ее вдруг похожей на сына.

— А что ты сделаешь? — И она вдруг схватила девушку за руку, и та напрасно силилась освободиться от железной хватки.

— Не валяй дурака. Я, может быть, стара, но уж посильнее тебя. Так вот сейчас я выбью из тебя эту дурь, а потом мы поговорим.

Внизу, сидя на ступеньках, Док увидел подъехавший «бьюик», из которого вышел Уоппи.

— Эдди еще не приехал? — спросил он Дока.

— Нет. Что случилось?

Уоппи прошел в гостиную, Док поплелся за ним. Взяв бутылку и посмотрев ее на свет, Уоппи со злостью швырнул ее в угол.

— Неужели нечего выпить в этом доме?!

Док подошел к буфету и открыл новую бутылку.

— Что-нибудь случилось с Эдди? — спросил он, наливая в два стакана изрядные порции виски.

— Не знаю, — ответил Уоппи и взял стакан. — Мы подъехали к отелю, и они с Флинном зашли туда. Пока я ждал их, появились фараоны, я отъехал, как договаривались, сделал круг и вернулся. К этому времени там было полно полиции, началась стрельба, я не стал рисковать больше и уехал домой.

— Похоже, они попали в беду.

Уоппи пожал плечами и долил себе еще виски.

— Они вполне могут справиться с трудностями сами. — Он помолчал и вдруг спросил: — Что это?

Док напряженно посмотрел на потолок.

— Похоже, девушка кричит.

— Пойду взгляну. — И Уоппи направился к лестнице.

— Не стоит, — неловко сказал Док. — Там Ма…

Некоторое время они вслушивались в крики, потом Уоппи поморщился и повернул радио на полную громкость. Джаз заполнил комнату, заглушив крики.

— Наверное, я размяк. — Уоппи вытер лицо платком. — Но иногда старая чертовка действует мне на нервы.

— Хорошо, что она тебя не слышит. — Док допил виски. Наверху Ма Гриссон села на кровать, тяжело дыша, и посмотрела на мисс Блэндиш, которая скорчилась, вцепившись руками в простыню, слезы текли по ее лицу.

— Теперь поговорим, — сказала спокойно Ма. То, что услышала от нее девушка, заставило ее забыть про боль. Уставившись на страшную растрепанную старуху, она не верила своим ушам. Потом еле выдохнула: «Нет», — но Ма продолжала говорить, и мисс Блэндиш села, прислонившись к спинке кровати, и уже тверже повторила:

— Нет!

Ма потеряла терпение.

— Тебе ничего не остается, дура, — злобно прошипела она. — Сделаешь, как я говорю, или побью снова.

— Нет! Нет, нет!

Ма встала, снова занесла над головой резиновый шланг, но вдруг передумала.

— Нет, так не пойдет. Пожалуй, еще испорчу твою красивую кожу. Есть другие методы. Я скажу Доку, и он тебя усмирит. Как я раньше не подумала?

Она вышла из комнаты, а мисс Блэндиш уткнулась лицом в подушку и зарыдала.

5

Эдди уставился на тело Хэйни, подумав, что, если сейчас войдут полицейские, ему не выпутаться из этой истории. Быстро оглядев комнату, он не заметил следов борьбы. Похоже, Хэйни открыл кому-то дверь и получил пулю в лоб. Отверстие от пули было небольшим, стреляли, видимо, из 25-го калибра, дамское оружие.

Он дотронулся до руки убитого, еще теплая, умер не более получаса тому назад.

Эдди выглянул в коридор, Флинн все так же стоял у лестницы. Выйдя из комнаты, он вытер ручку двери носовым платком. Потом подошел к 243 номеру и подергал ручку. Дверь заперта. Он осторожно постучал. Флинн глядел на него через коридор. Эдди постучал еще — никакого ответа. Приложив ухо к двери, он услышал звук открываемого окна.

— Эй, — позвал он, — открой, слышишь?

И тут тишина взорвалась от дикого женского крика. Похоже, что женщина в 243 номере высунулась в окно и кричит так, как будто ее режут!

— Уходим! — крикнул Флинн. Эдди, отбежав от двери, быстро присоединился к Флинну, и оба, прыгая через несколько ступенек, помчались вниз. Вдруг Флинн схватил Эдди за руку.

— Подожди!

Они осторожно заглянули в холл, там стояли два полицейских с пистолетами в руках, прислушиваясь. Потом двинулись к лестнице.

Эдди и Флинн быстро поднялись на третий этаж, в отеле уже хлопали двери, слышались возгласы потревоженных жильцов.

— На крышу! — выдохнул Эдди, и они рванулись наверх, слыша за собой топот полицейских. Когда они пробегали по длинному коридору верхнего этажа, внезапно одна из дверей открылась, и из нее высунулась мужская голова. Пробегая мимо, Флинн ударил по ней пистолетом, человек упал, внутри номера закричала женщина. Вот и нужная дверь. Флинн вышиб замок двумя пистолетными выстрелами, и, оглушенные, они выбрались на крышу. Подбежав к краю, спрыгнули на крышу соседнего дома, находящуюся примерно на пятнадцать футов ниже. Света луны вполне хватало, чтобы ориентироваться в темноте.

— Нам лучше разделиться, — прохрипел Эдди. — Ты — налево, я — направо. Увидимся.

Флинн побежал по крыше, и в это время раздался крик: «Не двигаться!» На крыше отеля появились несколько темных фигур. Флинн выстрелил, одна из них упала, и он в это время растворился в темноте.