Старый мотор грузовика наконец заработал. Со скрежетом переключилась передача, и машина двинулась вперед. Когда они в последний раз увидели Эмилио Санчеса Перона, или грозного Эль Корасона дель Диабло, тот сидел на крыльце своей жалкой хижины и о чем-то беседовал с подчиненными, в то время как девушки обмахивали его сделанными из соломы веерами.
— Он абсолютно спокоен, — возмутилась Лара. — Он считает, что мы не представляем для него никакой опасности.
Кей взял ее за подбородок и повернул к себе.
— А мы представляем?
Она обдумала вопрос, потом медленно отрицательно покачала головой, и слезы потекли у нее по щекам.
— Нет, не представляем. Даже если бы я его убила, это не вернуло бы обратно отца Жеральдо, доктора Сото, Рэндалла или Эшли.
Он смахнул слезу с ее щеки.
— Нет, не вернуло бы.
— Тогда зачем его убивать? Я стала бы убийцей, как он. Между нами исчезла бы разница.
— Я не мог сказать тебе, что думаю обо всем случившемся. Я очень сочувствую тебе, Лара.
Она молча кивнула. С каждым мгновением силы покидали ее. Глаза закрылись, голова упала на плечо. Дыхание стало равномерным; Лара погрузилась в сон, забыв о своих бедах.
Один из солдат подошел к ним с повязками для глаз.
— Не надо, — сказал ему Кей. — Мы будем спать. Наши глаза и без того будут закрыты.
Солдат посоветовался с товарищем. Тот равнодушно пожал плечами. Они сели у заднего борта и закурили.
Несмотря на боль в боку, Кей обнял Лару, чтобы та не ударялась головой о кабину. Она прислонилась к нему, положив голову ему на плечо.
Один из солдат сделал неприличное замечание насчет их позы. Бойцы засмеялись, с намеком подмигивая Кею.
Тот подмигнул в ответ и тут же, побежденный усталостью, заснул.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Солнце садилось, когда они подъехали к гостинице. Некогда прекрасное здание, оно, как и все в Сьюдаде, не избежало разрушений. В те давние времена Лара бывала здесь на приемах и обедах, устраиваемых в банкетных залах. Теперь прислуги было мало, и она недружелюбно встречала гостей; служащие гостиницы скорее походили на грубых солдат, неохотно выполняющих приказы, чем на любезных хозяев.
После долгих часов, проведенных в кузове подпрыгивающего на ухабах грузовика, Лара испытывала облегчение, что их путешествие подошло к концу, и ее мало интересовал неприглядный вид гостиницы. Их сразу провели на третий этаж в сопровождении вооруженных охранников.
Коридоры были пусты. Тишина стояла и за дверями номеров. Лара догадалась, что этаж предназначен для «особых гостей» и что это нечто вроде тюрьмы. Все, кого размещали в комнатах на третьем этаже, находились под домашним арестом.
— Сеньора Портер. — Портье подал Ларе ключ от ее номера. Другой он протянул Кею. — Надеюсь, вы останетесь довольны пребыванием у нас.
Учитывая обстоятельства, это прозвучало как насмешка. Тем не менее портье им поклонился, затем вместе с двумя солдатами направился к лифту. В лифт вошел только портье. Солдаты встали у закрывшейся двери. Запасные выходы в конце коридора также охранялись.
Лара открыла дверь своего номера. Кей вошел вслед за ней. Комната выглядела чистой, но бедной и невзрачной. Через открытую дверь ванной она увидела ярко-розовый кафель и пластиковую занавеску душа в цветах гибискуса. Она поставила на пол сумку и рюкзак и застыла на месте, слишком усталая, чтобы сделать хотя бы еще один шаг.
Кей остановился за ее спиной, прикоснулся к плечу. Лара обернулась и, впервые с тех пор как они покинули лагерь Эль Корасона, увидела его таким, какой он есть. Он выглядел измученным и изнуренным. Она потянулась, чтобы коснуться раны у него на виске, но тут же опустила руку, осознав, что такое движение не имело ничего общего с профессиональным жестом врача.
Он тихо позвал ее по имени. Они стояли лицом друг к другу, и Кей спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. — Лара охрипла, когда кричала на Санчеса, но все было напрасно; тот не сожалел о смерти Эшли, а ответил на ее обвинения злорадной улыбкой. Слезы опять навернулись у нее на глаза. Она потянулась к Кею и, печально покачав головой, сказала:
— Нет, нет, мне очень плохо. Эшли мертва, я потеряла ее навеки.
Кей обнял Лару и, защищая, прижал к себе.
— Шш. Не надо плакать. Тебе нечего бояться. Мы в безопасности.
Внезапно Лара захотела, чтобы он тут же доказал ей это. Она впилась ногтями в его грудь. Она жаждала прижаться к теплому живому существу и сама обнять его, и Кей определенно хотел тем же способом погасить свои страхи.
Их охватило бешеное желание, агрессивное и непреодолимое. Он наклонился и взял ее за подбородок, прижался губами к ее губам, настойчиво и жадно ища своим языком ее язык.
Лара сомкнула руки у него на шее, прижавшись к нему всем телом. Кей выдернул из брюк полы ее блузки и нетерпеливо стал расстегивать пуговицы. Он потянулся назад и расстегнул на спине лифчик, затем прикрыл ладонями ее груди. Его сильные пальцы впились в ее тело.
Она прошептала его имя, словно вопрос, признание или мольбу.