Нет

– Хорошо вам отдохнуть, мистер Грызевой.

Глава 89

Отмечали вчера с Джонни до половины третьего ночи и домой ехали совсем размякшие и усталые – Вупи вела, Алекси сидел молча рядом, в машине было натоплено, сладко пахло ванилью и почему-то молоком, пел Роуз Ред – старые песни Фрэнка Синатры в лизмо-аранжировке, нежные и томные; густые струи дождя обрамляли вид через переднее стекло, водорассасывающая поверхность давала едва ощутимый эффект мерцания, волшебных переливов, в машине было жарковато, но не хотелось переключать теплосистему, хотелось вот такой – жарковатой, разморенной, ночной, надежной, усталой, бесконечной в своей прелести дороги домой. Кругленький Алекси вывернулся в кресле и положил теплую руку на такой же кругленький живот Вупи, но не погладил, а так и держал, как будто прислушиваясь к присутствию сладко спящего младенца, как будто давая теплу собственной ладони проникнуть внутрь, и Вупи, правой рукой держа руль, положила левую рядом с рукой мужа, валетом, так, что ее большой палец накрывал собой и прятал его мизинец, и так они ехали почти всю дорогу до дома, и вдруг Алекси сказал: «Хочешь, я объясню тебе, что такое моя эротика? Вот это – моя эротика. Мне не надо никакой другой эротики», – и она почувствовала, как щиплет глаза.

А сейчас сцена не шла; не шла и не шла, и Вупи понимала, что ведет себя вполне прекрасно и даже вполне сценично, но ясно было, что она не даст сейчас нормальный бион, что запись зарезана, запорота, что партнер, высокий красивый волкус, муж Магнолии, девушки-волкуса, чье знакомство с Вупи началось когда-то при таких немилых обстоятельствах, уже чувствовал это, уже понимал и глазами делал Вупи: «Все окей? Все в порядке?» – а все было не в порядке и не окей, и уже через три минуты пришлось, что называется, «заигрывать» проблему: отсутствие смазки, невероятно, первый раз за всю ее карьеру происходило такое, и слава богу, что весь фильм («Оборотень-1»; волк похитил девушку и оказался – ах! – говорящим да еще и прекрасным любовником, и вот она ждет от него ребеночка, и он такой нежный, так ласково ее сношает, так поддерживает деликатно под живот, движется медленно, осторожно, чтобы не сделать больно, сжимает налитые соски) – так вот, и слава богу, что весь фильм был такой нежный, и Дион, поняв, что войти не может, проблему «заиграл», изобразил, что не очень-то и планировал, продолжил водить головкой по клитору, сфинктеру, ягодицам, но долго так тянуть нельзя было, режиссер уже покашлял с намеком, Вупи закрыла глаза и попыталась представить себе Алекси, его руки, мохнатый запах, широкий, недлинный – «идеальный для беременных», пошутила врач на осмотре – член, но не возбудилась, а только острее почувствовала раздражение против чужого тела и чужих рук, и вздохнула, и сама громко сказала: «Кат!»