Несусветный багаж

«Может да, а может нет», — мог бы в этом месте вступить греческий хор и продолжил бы далее, что эти слова еще не объясняют, почему сержант-знаменосец шляется по деревенским лугам-дорогам в лохмотьях, и еще, возможно, добавил бы, что он вынужден был однажды воинскую службу на благо страны оставить, и все это время между армией и встречей с Харкером провел в тесном помещении с решетками на окнах. Но греческого хора не было, мужчина же с военной выправкой объяснил недотепе, что одно дело пить, а другое — опрокинуть с приятелем стаканчик.

«Под голубым львом», поскольку именно так называлась корчма, корнет познакомил своего нового приятеля, мистера Харкера, с целым набором полезных смесей, употребление которых позволяет пить, но не напиваться. Он объяснил, что подобный навык совершенно необходим в армейской службе, чтобы уважающий себя офицер был всегда способен отдать рапорт начальнику, а на смотре не посрамить честь корпуса. Самая действенная из смесей получалась в результате доливания в полкварты темного легкого пива одной рюмки лондонского джина. Этот рецепт мы рекомендуем и интересующимся читателям, которым он, возможно, окажется полезным и на гражданке. Последствия же употребления этого напитка мистером Харкером были просто потрясающими. Взгромоздиться на собственную повозку он без посторонней помощи не сумел, а когда наконец оказался на козлах, ограничил свои действия демонстрацией хорошего настроения и привязанности к музыке, сопровождая это взрывами громкого смеха, которым охотно вторил сержант, а также извлечением беспорядочных звуков из своей пищалки. Бравый сержант тем временем постепенно завладел вожжами. Не было никаких сомнений, что всем английским дорогам он предпочитал самые безлюдные, поэтому на оживленных трактах этой повозки нельзя было встретить. Она громыхала по заросшим травой проселкам, петляющим среди редких кустарников и деревьев, прячась от посторонних глаз в их тени. Кроме того, он не оставлял своими заботами мистера Харкера, поскольку, когда повозка проезжала мимо очередной корчмы (а это случалось не раз), сержант лично слезал с козел и, разжившись новой бутылкой, вновь трогался в путь. Без карты этой части графства Миддлсекс невозможно описать сложный маршрут сержанта, а мой издатель не дал согласия на такое увеличение стоимости издания. Могу только сказать, что вскоре после того, как стемнело, фура остановилась на лесной дороге. Сержант снял с нее бездыханное тело Харкера и аккуратно положил его на придорожную траву.

«Вряд ли придет в себя до рассвета», — подумал он про себя. Затем обыскал карманы спящего, нашел в них семнадцать шиллингов и восемь пенсов серебром, затем, забравшись снова на повозку, погнал ее вперед.

«Было бы неплохо выяснить, где я нахожусь, — размышлял наш унтер-офицер, — ага, вот поворот». Он повернул и оказался у берега реки. Неподалеку весело сверкали огни прогулочной лодки, а еще ближе, так близко, что нельзя было не заметить, оказались три фигуры — дама и два джентльмена, идущие в его сторону. Бренд доверился сумраку и поехал им навстречу. Один из джентльменов, плотный мужчина, шел по середине дороги. Подойдя ближе, он поднял палку, предлагая повозке остановиться.

— Простите, сэр, вы не встречали здесь почтовой фуры?

Было темно, но корнету показалось, что тот из мужчин, что посубтильнее, сделал движение, как будто хотел прервать своего спутника, но поняв, что не успеет, отодвинулся в сторону. В другой ситуации Бренд, может, и придал бы этому значение, сейчас же он слишком был занят мыслями о собственной безопасности.

— Почтового фургона? — переспросил он неуверенным голосом. — Нет, сэр, не встречал.

— Понятно, — принял к сведению спрашивающий и посторонился, пропуская повозку с корнетом. Дама присматривалась к повозке с явной заинтересованностью; второй же мужчина держался в тени.

«Черт его знает, что у них на уме», — подумал корнет и, оглянувшись, увидел, что тройка сгрудилась посреди дороги и о чем-то совещается. Бывает, что даже самые геройские солдаты не оправдывают своей репутации, и страх иногда закрадывается в сердце любого смельчака. Слово «сыщик» сорвалось с уст корнета, и он, не щадя кнута, погнал прибрежной дорогой в направлении Большого Хевершема, пустив почтовую клячу в галоп. Блеснули и погасли огни прогулочной лодки, понемногу удалялся и вскоре совсем затих топот копыт. Трое над берегом снова оказались в полной тишине.

— Странная вещь, конечно, — воскликнул «тонкий» джентльмен, — но ведь это та самая фура.

— А я заметила рояль, — заявила дама.

— Да, это, несомненно, та самая повозка, только кучер другой.

— Может быть тот самый, мой Гидеон, может быть, — кивнул крупный мужчина.

— Тогда почему он удрал? — спросил Гидеон.

— Наверно, лошадь понесла, — предположил поместный радикал.

— Чепуха! — возразил Гидеон. — Я слышал, как он щелкнул кнутом. Неимоверно. Это выше человеческого понимания.