Сначала голос Раштона долго сообщал, кто и когда приходил к нему на прием за последние три дня. Ленгтон слушал и прокручивал большие куски пленки вперед.
— В ежедневнике он записал, что Джулия Брендон…
— Тихо! Это ее голос?
Анна наклонилась к столу.
— Мне пришлось попытаться объяснить все этой даме-детективу — у меня не было выбора.
— Почему ты не позвонила?
— Это случилось во время обыска, когда она была в доме. Я совершенно собой не владела, и, честно говоря, мне стало легче, когда я рассказала.
— Фейган был с тобой?
— Да, но не во время этого разговора.
— Бог мой, Джулия, почему ты не воспользовалась его помощью?
— Потому что не воспользовалась.
— Ну ладно, успокойся. Свидетелей при разговоре не было, и твои признания не имеют никакой силы.
— Я рассказала ей все.
— Давай с начала: что именно «все»?
Шмыгая носом и сдерживая рыдания, Джулия заявила, что обратилась к нему потому, что нуждалась в помощи.
— Ты ее и получила, черт тебя побери, но я же предупреждал: держи язык за зубами. Мне не нужны осложнения. У меня вполне легальный бизнес.
— Да знаю я.
— Я ни в чем не нарушил закон, Джулия!
— Ну да, за что я тебе и переплатила кучу денег.
— Джулия, детка, все мои клиенты платят мне за операции с их финансами. Твой случай оказался сложнее других.
— Что теперь будет?
Раштон вздохнул и разразился длинной тирадой о том, что ей необходимо получить свидетельство о смерти мужа, чтобы он, Раштон, смог перевести деньги на ее имя.
— Я столько раз им говорила про похороны, но они все не отдают тело.
— Отдадут рано или поздно, я же говорил: придется потерпеть.
— Я боюсь.
— Послушай: никто не тронет твои деньги. Они в полной безопасности.
— Я не за деньги боюсь, а за себя. Он знает, что мы сделали, точно знает, и придет в бешенство. Что со мной будет?
— Может, он и придет в бешенство, лапушка, но ему не перепадет ни цента — я долго над этим работал. Тебе не о чем беспокоиться: как только тебе отдадут тело Фрэнка, ты сразу же получишь свидетельство о смерти, передашь его мне, и все твои деньги будут в полной безопасности. А пока у тебя на текущем счету вполне достаточно на жизнь.
— Я хочу вырваться отсюда, взять детей и уехать.
Раштон вздохнул и застучал ручкой по столу.
— Джулия, сиди тихо. Через несколько недель все утрясется, а если ты убежишь бог знает куда, могут возникнут подозрения.
— Ты его не знаешь.
— Верно, не знаю, но он же ничего не может сделать. Мы с тобой устроили так, чтобы он не мог заполучить твои деньги. Четыре миллиона ты ему уже отдала.
— Я ужасно боюсь, — рыдая, повторила Джулия.
На пленке опять раздался стук ручки по столу.
— Да что он может сделать — тебе же Фейган охранников нанял! И полиция от тебя не отстает, — думаешь, он не знает?
— А вдруг он заберет детей?
— Так отправь их куда-нибудь.