Несущая смерть

Кин слышал, как бьются о вход на уровне плеч Землекрушителя тела, как мучительно стонет железо под напором и нарастают обороты двигателей, когда он выжимает до упора педаль газа. Повернув голову колосса, юноша наблюдал, как уносятся прочь собратья и лже-особи с ранеными солдатами в серебристых руках. Как бегут по снегу воины, которые еще в состоянии передвигаться, перепрыгивая через тела и оставляя за собой лужи глянцевой свежей крови, сливающиеся с озерцами матовой и уже запекшейся. Чудовища уничтожили множество солдат, но, похоже, не могли отойти от края пропасти больше, чем на несколько сотен футов, и потому выли от отчаяния, глядя вслед отступающей армии.

И когда они, наконец, смирились с тем, что добыча ускользнула, с воплем выдохнув из легких ярость, монстры повернулись к Землекрушителю, раскрыв пасти, оскалившись зазубренными клыками.

Несчастный гигант теперь буквально полз, шатаясь под тяжестью сотен тварей, которые толстым слоем облепили его корпус, как моллюски, вспарывая швы и срывая люки. Двери погрузочного отсека были распахнуты настежь, и брюхо Землекрушителя заполнялось адскими чудовищами, хлынувшими через брешь, и с каждой секундой их число возрастало. С гигантом сцепились омерзительные чудовища без кожи, они состояли сплошь из щупалец, глаз и кипящей ненависти.

Кин продолжал управлять единственной функционирующей рукой гиганта, по лбу юноши струился пот.

В разбитых смотровых порталах свистел ледяной ветер. В воздухе висела песня Идзанами, отчетливая почти настолько, что можно было разобрать слова, шепот, наслаивающийся сам на себя, эхо голоса матери, которой Кин никогда не знал. Индикаторы температуры дрожали красным, мигали предупредительные лампочки, и глубоко в чреве Землекрушителя раздавался вой клаксонов, доводивший демонов до исступления.

Кин услышал, как поддался люк в наплечнике-лонжероне, а затем раздался грохот и крики óни. Демоны рванули внутрь, разорвав в клочья двери лифта. Спустя несколько секунд твари вскарабкаются по шахте, цепляясь за стены острыми черными когтями, пробьют себе путь в рубку и найдут Кина, заключенного в хрупкую металлическую оболочку.

Смерть была совсем близко, он уже ощущал ее вкус, чувствовал гибельное дыхание на шее.

Кин всматривался в залитые кровью иллюминаторы, пытаясь различить далекое пятнышко в хмуром небе. Надеясь напоследок поймать ее взгляд или просто увидеть и удержать в памяти облик, ведь ему уже недолго осталось.

Однако он видел только тьму, короткие вспышки ослепительных молний, дым, кровь и смерть. Слова, которые он сказал Мисаки, висели в воздухе, живительное тепло таяло перед лицом неизбежного, истина ускользала во мрак.

«Те, кого любят, не умирают в одиночестве».

Кин прочитал молитву – хрупкая надежда перед лицом безнадежности.

А после резко нажал на рычаги управления, заставив дроссели повернуться и впустить горящую и кипящую чи в приемные устройства.

Землекрушитель от неожиданности взвыл сиреной, умоляя о пощаде безумца за рычагами управления, который выталкивал самое могущественное творение Гильдии за грань допустимого.

Где-то в брюхе Землекрушителя вспыхнула искра. И к ней с распростертыми голодными объятиями устремился пар.

Хлопок. Вспышка…

Она камнем летела в черноту.

Невесомая.

Юкико сопровождала песня ветра и зловоние смерти, на ресницах застыли слезы, превратившись в льдинки. Так она и летела, черной снежинкой, опускаясь все ниже и ниже – в никуда, в небытие, которое она всегда жаждала постигнуть. Она чувствовала тьму, пытаясь прогнать страх, бегущий по венам. Ощущала, что конец близок как никогда. Падальщики могут разорвать ее на куски прежде, чем она доберется до цели.

Юкико зажмурилась, приветствуя неизбежное, заглушив ужас остаться по-настоящему одной.

Взмах крыльев, глубокий вдох, резкий запах озона. Что-то ударило ее, и веки Юкико затрепетали. Она почувствовала перья, мех и тепло, которые понесли ее назад, вверх, в ненавистное небо.

Юкико открыла глаза, зарываясь пальцами в угольно-черный мех, увидела, как по краям крыльев потрескивают молнии. Скорбный крик прорезал воздух, и девушка потянулась к Кеннингу, узнавая очертания того, кто ее спас.

Сукаа…

– ДА. ~

Почему?

– ОН ПОПРОСИЛ. ~

Он?

– ПОТОМУ ЧТО Я СТАНУ ХАНОМ, КОГДА ОН УЙДЕТ. ~

Она посмотрела наверх: Буруу несся сквозь облака, маневрируя между мечущимися стаями трупокрылых ястребов. И когда он перевернулся, опуская крыло к земле, на спине у него Юкико заметила юношу: одной рукой он держал дымящийся железомёт, а другой вцепился в гриву арашиторы. Пара уподобилась дуэту, в полной гармонии разрезая небо на ленты, а птиц из Йоми – на куски.

Итак, грозового тигра оседлал тот, кто сбил ее со спины Буруу. Спрыгнув с плеч Шай…

Столкнув ее…

Йоши…