Нестор

Трусоват был Ваня бедный:
Раз он позднею порой,
Весь в поту, от страха бледный,
Чрез кладбище шел домой.

– Оу! – оживился американец. – Молитва или заклинание?

Белов вздохнул.

– Хуже! Школьная программа. Пошли, покажешь своих привидений.

Подошвы беззвучно утонули в мягком ковровом ворсе.

Бедный Ваня еле дышит,
Спотыкаясь, чуть бредет
По могилам; вдруг он слышит,
Кто-то кость, ворча, грызет.

Под классику и прошагали почти до самого конца коридора. Полумрак, запертые двери, пыльный сухой воздух. На столике в расширителе – пожелтевшая от времени газета. Никого и ничего!

Ваня стал; – шагнуть не может.
Боже! думает бедняк,
Это верно кости гложет
Красногубый вурдалак.

– Эй, мальчики!

Белов и его странный спутник, не сговариваясь, замерли.

– Куда все подевались? И почему так темно?

Белов обернулся. Кто тут должен быть? Кажется, Мокрая Лени, если охранник не перепутал?

Пригляделся. Мокрая и есть, в одном халате, если розового полотенца, что на голове, не считать. Его постарше, но симпатичная. Только нос подгулял, кривой и длинный, точно у Бабы-яги.

Из-за открытой двери – яркий свет и шум воды. На ногах у Бабы-яги – тапочки, розовые, в цвет полотенца.

– Good evening! – первым нашелся американец. Правда, голос прозвучал как-то деревянно. – Мы с вами, miss, недавно виделись.

Александр наконец-то очнулся. Мокрая Лени, значит?

– Здравствуйте, фройляйн! Темно потому, что Геббельса убили. С тех пор здесь никто не живет.

Женщина отшатнулась:

– Геббельса? Когда?

Огляделась по сторонам, поднесла пальцы ко лбу, словно желая перекреститься…

Рука скользнула вниз, точная мертвая.

– Schweinehund! Вот уж по кому плакать не стану!

Улыбнулась, поправила полотенце на голове.

– Никого нет, но вы-то есть! Заходите, мальчики, я как раз бутылку рейнвейна открыла.

Гости переглянулись.

– Нет, спасибо, – замполитрука вздохнул. – Мы, фройляйн, призраков боимся. Хотя в них и не верим.

Кивнул даме, тронул американца за плечо.

– Пошли!

Шум воды стих, как только они миновали следующую дверь.

– Если вернемся, там будет заперто, – негромко проговорил странный спутник. – И бумажка с печатью, желтая вся. Хочешь проверить?

– Не хочу, – честно признался Белов.

На лестничную площадку он вышел первым. Американца все не было, Александр удивился, заглянул в коридор.

Пусто!

8

Капля может переполнить чашу, особенно если это капля крови.

Отец, приор Жеан, считал, что поводом для нападения на Транспорт-2 стал инцидент в Уберлингене, в документах именуемый просто Инцидентом – с прописной. Подробности знал только самый узкий круг лиц, отец дал подписку о неразглашении. С дочерью поделился буквально накануне роковой встречи с Эженом Бертье, словно предчувствуя.

– Если что-то случится, расскажешь тем, кто возглавит Земную миссию.

Рассказывать некому, можно только помнить.

Летом 1937 года в Берлине состоялись очень важные переговоры. Их вел специальный представитель, прибывший непосредственно из столицы, из Нового Монсальвата. Детали знали только прилетевшие с ним помощники и эксперты, но в германской миссии были уверены, что на этот раз контрагентом стал лично рейхсканцлер Адольф Гитлер. В разъяснениях, полученных с Клеменции, утверждалось, что речь пойдет о нераспространении на Земле «марсианских» технологий и о развитии дальнейшего сотрудничества. В каких именно областях, не уточнялось. Неофициально же поговаривали, что в случае успеха переговоров Клеменция и Рейх установят дипломатические отношения. Но приор Жеан был уверен, что это не так. Установление официальных связей руководству Германии сейчас крайне невыгодно, хотя бы из-за «дружбы, скрепленной кровью» с соседкой Францией. Там контактов с чужой планетой откровенно не желали.

Переговоры состоялись, на последнем этапе к ним примкнул рейхсминистр авиации Герман Геринг. А дальше случилось то, чего никто не ожидал. Подписав очередное техническое соглашение, делегация Клеменции отбыла на юг Германии, где в маленьком городке возле Боденского озера намечалось некое секретное совещание. Собирался туда и Геринг. Главной «изюминкой» стало то, что накануне челнок с Транспорта-2 доставил в окрестности озера некий секретный груз.

А потом произошла трагедия. Колонну, в которой ехали участники совещания, делегация и автомобиль с грузом, атаковал отряд из подпольной Армии Гизана. Представитель Клеменции успел об этом сообщить, и тогда командир Траснпорта-2 объявил чрезвычайное положение, дав команду на спуск с орбиты.

Такое случалось только дважды. Первый раз станцию попытались посадить в Антарктиде, чтобы создать на ледяном континенте постоянную базу. Не вышло, скорость в атмосфере оказалась слишком велика. Второй раз садиться уже не собирались, но проверили двигатели в районе экватора – и снова с тем же результатом. После неудачи было решено, что Монсальват останется на орбите.