Нестор

– Вы теперь знаменитость, Белов, – констатировал Хельтофф, принюхиваясь к коньяку. – Только особо не радуйтесь. Здесь вас никто пальцем не тронет, но в Рейхе могут и достать. У идиота-унтерштурмфюрера, которому вы челюсть сломали, полно приятелей, таких же идиотов. Увидят – пристрелят сразу.

Александр почему-то не испугался, даже не слишком огорчился. На очередной тренировке Гансы потребовали «двоечку» продемонстрировать. Юркий гефрайтер уклонился, блондина же он все-таки достал, пусть и касанием.

Одобрили!

– А с вами, фашистами, иначе нельзя.

В бар он идти не хотел, но Хельтофф его буквально затащил. Вероятно, чтоб не пускать к привидениям. А вот пить не заставил, замполитрука заказал себе ривеллу. Спортивный режим!

– Не фашистами, а национал-социалистами, – вздохнул следователь. – Вы в России и в самом деле такие дикари?

– Мы? – возмутился Белов. – Это вы дикари средневековые, в привидений верите. Кто это у вас в полночь на веранде появляется?

Хельтофф поморщился.

– Уже разболтали? Рейхсминистр Геббельс собственной персоной, только без головы, одна нижняя челюсть. Пытается говорить, но в таком виде это, знаете, несколько затруднительно… Не злорадствуйте, Белов! Приедет шеф, и вам самому захочется стать призраком.

6

По стойке «смирно» Соль стояла впервые в жизни. И неудобно, и на сторону клонит. А еще уши горят.

– Какие еще вы предприняли действия, волонтер? Докладывайте, докладывайте!..

Докладывать пришлось в соседней комнате подземной казармы, совершенно пустой и пыльной. Там и ждал ее лейтенант Кюш, крепкий мужчина в горной куртке и кепи, чем-то похожий на дядюшку Пауля, только без бороды. Здешний нелегальный комендант, а чего именно, уже военная тайна.

– Установила кон…контакт… То есть поговорила с Хинтер… Хинтерштойсером. Это настоящий Хинтерштойсер, я по фотографии узнала…

Соль слышала себя со стороны и ужасалась. Лейтенант не перебивал, смотрел скучно, словно учитель на надоевшего двоечника.

– В отеле – «стапо», Государственная тайная полиция Рейха. Туда привозят тех, кого арестовали. Их держат в Северном корпусе, но может, и где-нибудь еще.

– И поэтому вы полезли драться, волонтер. Не утерпели?

«Волонтер» – потому что нет воинского звания. Пауль-гном тоже волонтер, но на него лейтенант так смотреть не станет.

– Рапорт я, понятно, составлю, но сперва обсудим. Вас, волонтер Соль, прислали сюда потому, что секретной аппаратурой распоряжаться по каким-то причинам можете только вы. Не ошибаюсь?

– Н-нет! – Соль мотнула головой. – То есть так точно.

– Не обижайтесь, волонтер, но вы в данном случае не героический мститель, а только инструмент, вроде тонкой отвертки. Отель «Des Alpes» давно под нашим наблюдением. Теперь мы сможем подобраться поближе, если, конечно, вы не станете проявлять ненужную инициативу. План разведывательных полетов получите завтра, от маршрута ни на шаг. Это понятно, волонтер?

…А еще и в горле пересохло.

– Д-да. Так точно!

Суровый лейтенант внезапно улыбнулся.

– Не расстраивайся, Соль. Уверен, ты хотела, как лучше. Но в «стапо» они все умные, умные и очень опытные. Знаешь, как сделаем? Дядюшка Пауль даст тебе бумагу и карандаш, а ты напишешь сочинение, как в школе. Тема простая: «Что на самом деле случилось у входа в отель?» Сможешь найти больше трех вариантов ответа, получишь «отлично».

Соль взглянула с немалым подозрением.

– А… А вы по гражданской специальности кто? Учитель?

Лейтенант Кюш посуровел.

– Секрет! Скажу лишь, что папа – директор школы. К счастью, учился я в соседней.

* * *

Когда стемнело, Пауль-гном засобирался в обход по тоннелям. Не по секретным, обычным, железнодорожным. Соль набралась наглости и попросила взять ее с собой – ради творческого вдохновения. Тот долго чесал бороду и наконец рассудил, что под присмотром оно даже и надежней. Оделил тулупчиком и большой меховой шапкой, а для верности привязал к поясу веревку. Получился самый настоящий поводок. Соль уже была не рада, но…

– Пошли! Я – первый. И не вздумай обгонять.

И потянулись тоннели. Черная тьма, желтый огонь фонаря, легкий скрип подошв. Страшно не было, хотя она прекрасно знала, что одна быстро бы заблудилась в подземелье за первым же поворотом. А потом поняла – у каждого свое небо, свой вольный простор. У астронавтов – космос, у нее – небесная синь, у трудолюбивого гнома – мир подземный. Надо только правильно выбрать – и не бояться.

Шли от прохода к проходу двери, от одного «окна» – вырубки в горном склоне – до следующего. Дядюшка Пауль проверял замки и вел ее дальше. Но возле очередного остановился, поднял повыше фонарь.

– Там Штоленлох, я тебе о нем говорил. Окошко прямо на Северную стену. Хочешь послушать Эйгер?

Страшно? Конечно, страшно!

– Д-да. Хочу!

Ключ медленно провернулся в замке. Гном потянул за ручку – и в тоннель ворвался ветер.

У-у-у-у-у-у-у!

Она поспешно отступила на шаг. Но ветер был уже здесь, обхватил за плечи, вцепился в руки, в лицо, скользнул под шапку…

Утащу-у-у! Унесу-у-у! У-у-у-у-у! Уволоку-у-у!..

А за смотровым окном клубилась бездонная снежная мгла. Ледяной ад, Джудекка, о которой писал итальянец Данте.