Нестор

Мотор послушно взревел, дизельный W138 бодро тронулся с места, набирая скорость. Улица пуста, раннее-раннее утро, фонари еще горят. Берлин просыпается, но они успеют покинуть город прежде, чем кто-то обратит внимание на черное авто.

Доктор Ган ей сразу понравился. Симпатичный, улыбается приятно и гладко-гладко выбрит, так и хочется ладонью прикоснуться. Кроме того, он не просто доктор, а историк, который пишет книги про Святой Грааль. Соль их, когда в Германии жила, прочитала, и первую, и вторую.

А еще он жить не учит. И командовать не пытается.

* * *

– Дева Соланж! – Баронесса нахмурилась. – Благоволите не спорить с теми, кто желает вам только добра. Возраст ваш препятствует рациональным суждениям. Вам некуда и незачем ехать, пока не обеспечена безопасность ваша, за которую, между прочим, в данный момент отвечаю я!

Соль упрямо мотнула головой:

– Несправедливы слова ваши, рыцарственная дама! Покорна я вашей воле, находясь под этим кровом. Однако же покинуть его я вольна, и ничто не удержит меня от исполнения долга.

– Эй! Эй! – воззвал Харальд Пейпер, оседлавший стул. – Дамы! А на понятном языке можно? Нас, колдунов, рыцарскому арго не учат.

Спорили на кухне, единственном месте в квартире, где можно курить. В пепельнице уже три окурка.

– Вспомни, Харальд, с чего начинала я, – вздохнула Ингрид. – Рыцари в подполье не выживают. «Стапо» пустило «частый гребень», начались аресты военных. Вчера чуть не схватили Лонжу.

Пейпер кивнул.

– Именно поэтому даже твоя квартира под угрозой. В небе девочке будет безопасней. А главное, приказы надлежит выполнять. Думаешь, ты здесь ее удержать сможешь?

На «девочку» Соль не обиделась. Начальник штаба Германского сопротивления прав. Прошлой ночью она случайно услыхала, как он говорил рыцарственной даме, что квартиру надо срочно менять.

Внезапно ей подумалось, кто они друг другу – бесстрашный суровый герой и красивая светлоглазая девушка, словно сошедшая со старой картины. Харальд женат, у него дочь… Нет! Дальше не стоит, не ее это дело.

То, что конспиративная квартира под угрозой, стало последней каплей. Дни шли за днями, а новостей не было. И Соль решилась. В Германию она еще вернется, а пока…

План продумывала целый день. А ночью, когда пришел Пейпер, довелось поспорить.

– Я попрошу кого-нибудь из «Общества немецкого Средневековья», – неохотно согласилась Ингрид. – Не откажут. Найду пожилого барона на «оппель-адмирале» с личным шофером. Все станут смотреть на барона…

Харальд Пейпер задумался.

– Нет, посторонних привлекать не станем. Твой барон в «стапо» запоет на первом же допросе. Куда, говоришь, Соль, тебе нужно? В Кельн?

Соль кивнула, надеясь, что взгляд ее не выдаст.

…Не в Кельн, но этот город ближе всего к границе. Документов у нее нет, значит, придется стартовать оттуда. Все лучше, чем из Берлина. Соль хорошо помнила, чего стоил ей предыдущей перелет. «Сфера» рассчитана на взрослого, у нее просто не хватает сил. Лишний день в воздухе – и назавтра ей уже не взлететь. Между Берлином и Кельном почти 500 километров, как раз день и выйдет. А на поезде слишком опасно.

Платье, ботинки и все, что к ним полагалось, Ингрид купила сама в ближайшем торговом центре. Пальто и шляпка нашлись в квартире. День Соль просидела за картами, уточняя маршрут, потом немного поспала. Безжалостный будильник зазвонил в 4 утра, а еще через полчаса на соседней улице они встретились с доктором Ганом. В первый миг Соль даже не поверила. Ее повезет сам автор «Крестового похода против Грааля»! Тот самый! А потом подумала о Харальде Пейпере и баронессе Ингрид. Если в Германском сопротивлении есть такие люди, борьба с Гитлером небезнадежна. Значит, и новой Мировой можно избежать.

«Тяжелые системы» пусть так и останутся в глубине земли.

* * *

– Я, фройляйн, поражен не меньше, – рассудил доктор Ган, объезжая приткнувшийся к обочине автобус. – Столько лет писать о катарах и, наконец, получить шанс лично с ними познакомиться. Герр Пейпер мне только намекнул, но… Правда?

– Panem nostrum supersubstantialem da nobis hodie[44], – твердо, без единой запинки промолвила дева Соланж. – Хлеб наш присносущий дай нам днесь… Сonsolament[45] надо мной свершен месяц назад.

Перекрестилась и поняла, что сказала слишком много. Доктор Отто Ган знает, что обряд утешения проводится либо ради очищения от грехов, либо перед возведением в сан, либо…

К счастью, доктор ни о чем не спросил. Наверняка знает, что лгать им, «чистым», нельзя, а ответить молчанием просто невежливо.

Авто вырвалось за город. Теперь впереди почти пустая в этот ранний час новая, недавно построенная двухполосная трасса. Соль вспомнила рассказы отца. Гитлер зря ставил автобаны себе в заслугу. Проект был еще 1920-х годов, нацисты же все время до прихода к власти критиковали его как напрасную трату народных средств. Фюрер предпочитал тратить деньги на купольные дворцы и триумфальные арки.

На спидометре – 70 километров. Наверняка Пейпер попросил доктора не слишком гнать. Но все равно, до ночи успеют.

– А нетактичный вопрос можно? – внезапно поинтересовался Отто Ган.