Нестор Махно

Помимо всего прочего, Петр Андреевич еще писал историю этого невиданного движения, где не только бунт, как у Спартака или Разина, но и ясная цель: освобождение труда! Собранные документы зимой потерялись, но редактор не унывал, собирал новый архив и, беседуя с командирами, готовил для будущего их биографии, фиксировал всякие происшествия.

На подходе к городам армия зримо распухала. Так было под Изюмом, Зеньково, и редактор «Вольного повстанца» радовался: какой революционный энтузиазм! Проснулась Украина! Жалко, нет кинокамеры, и Петр Андреевич обратился к Батьке:

— Когда же добудем аппарат? Это исторические мгновения!

Махно пообещал, да, видимо, не до того было. Тогда, уже под Миргородом, Аршинов высказал свой восторг Льву Голику. Начальник разведки, еще более пополневший, так как теперь следствием не занимался, хмыкнул:

— Ты чо, Петр, с луны свалился?

— В каком смысле? — нахмурил рыжие брови редактор. Лицо у него серое от ночных бдений над текстами.

— Отстань-ка от штаба, окунись в гущу — поймешь! — как-то ехидно посоветовал Голик, которого Аршинов порой выделял из всех: тоже рабочий, умница, обособленный. Ай-я-я!

Он не ездил верхом, жалел животных. Поэтому взял тетрадь, карандаш и, сутулясь, пошел вдоль строя назад. Его узнавали, приветствовали. Петр Андреевич улыбался. Припекало солнце. Курилась пыль под копытами лошадей, колесами тачанок, и было что-то могучее, неудержимое в бесконечном ходе повстанческого войска. В колоннах пели:

Из-за горок, из-за леса
На тачанках вдоль реки
Вереницей бесконечной
Выезжают мужики.

Особенно выделялся густой бас бывшего регента кафедрального собора отца Владимира. Он вел дальше:

Впереди Махно суровый —
Вдохновитель боевой.
Всех повстанцев криком грозным
Увлекает за собой.

Песню сочинили в культпросветотделе. Нашелся и композитор. А как же без марша в строю? Мелодия затихала, шел следующий полк, и редактора окликнули, но странно, назвав Петей. Он оглянулся и с огорчением понял, что приветствуют вовсе не его, затворника, — Петра Могилу, экспедитора газет, которого знали во всех эскадронах.

— Ты куда топаешь? — чуть даже раздраженно спросил Аршинов. Сухой, чернявый Могила не мог сознаться, что его послал Голик, чтобы поберечь друга Батьки.

— Та в обоз же, — соврал экспедитор.

— Так он уже прошел! — прищурился редактор. — Вон где кухни. А это — замыкающий пулеметный полк Фомы Кожина. Здравствуйте, Фома!

Командир взял под козырек и усмехнулся.

— А за ними… еще дикий обоз, — подняв палец, объяснил Могила.

— Откуда он взялся?

— Тю-ю, вы шо? Со всех окрестных сел мужики прут за нами. Пограбить Миргород.

— Как это… пограбить? — насупился Аршинов.

— Ну, не то слово, простите. Красные склады мы счас раскроем, и дядькы полезут, як саранча.

Петр Андреевич искоса, крупным своим зеленым глазом в пушистых ресницах взглянул на экспедитора.

— Не верите, что ли? Ага, вот без винтовок уже. Цэ дядькы. Давайте подсядем, и ноги не казенные. Ану тормозни! — крикнул Могила мужику и запрыгнул на подводу. Аршинов устроился рядом.

— На склады? — спросил Петр возницу. Тот хитровато сжал запыленные губы. — Та ты не бойся, дядько. Мы не контрразведка. Я корреспондент, а ось цэ рэдактор.

— Ну-у! — с усилием и сомнением выдохнул мужик.

— Что ты мукаешь, як бугай? — засмеялся Могила. — Имя есть?

— Дид Муха.

— Значит, тоже казацкого роду, як и я, — весело продолжал Петр. — А скажи, дед, кабана у тебя продотряд забрал? Мешок пшеницы тоже. Верно?

— Якый мишок? — возмутился Муха. — Гусы, куры — всэ пидмэлы подчистую! Нэ кацапы. Наша голота лазэ по сараям, пидвалам, чуть нэ в ж… заглядае. А чого? Йим кожный чэтвэртый мишок даром дають. Поняв? А Дэ ж я визьму? Хоть в Мыргороди. От спасибо Махно! Батько так Батько. Одын чесный чоловик на всим билом свити!

Аршинов слушал и качал головой. Да-а, суровая правда-матка.

К концу августа разгром большевиков поляками выяснилсяв полной мере: около 250 тысяч людей и десятки тысяч коней попали в плен и частично были интернированы в Германии. Остатки большевицких армий поспешно бежали на восток, преследуемые польскими войсками.

На правом фланге поляков действовали украинские части… Отряды Махно, Гришина, Омельяновича-Павленко и другие беспрерывно тревожили войска красных, нападая на транспорты, обозы и железнодорожные эшелоны.

П. Врангель. «Южный фронт».