Нестор

Уже совсем стемнело, когда прокравшись вдоль Троицкой слободы поезд въехал на железнодорожную станцию Воронежа. Однако двухэтажное здание вокзала осталось в стороне, состав остановили поодаль, на запасных путях. На это никто не обратил внимания. Началась обычная привокзальная сутолока. Кто-то выгружался и спешил в город, другие наоборот пытались устроиться на освободившихся местах. Люди метались в поисках воды и укромных мест. Тут же вертелись торговцы едой и вездесущие вокзальные жулики.

– Вообще-то, на сколько я помню карту железной дороги, если мы едем до Ростова, то в Воронеж мы не должны были заезжать. Он должен был остаться в стороне, а мы через станцию Раздельную дальше на юг. – сказал Зервас.

– Наверное маршруты изменили и мы будем заезжать во все города, какие встретятся по дороге. – высказал свое мнение Иосава.

– Эээ! Так мы только через месяц доберемся до дома. – Ревишвили уже подсчитывал, хватит ли ему денег.

– Ну, месяц не месяц, но недельки две точно. – сказал Иосава.

Васадзе оставили караулить вещи, а остальные вышли из вагона.

2

Не смотря на то, что наступила ночь, жизнь на железнодорожных путях кипела. От состава отцепили локомотив и куда-то отогнали. Рядом по рельсам прогрохотали и остановились пустые товарные вагоны, в которых были устроены трехэтажные нары. Дальше, в сторону здания вокзала, стоял еще один смешанный состав из вагонов и открытых платформ. Там мешались военные в кожаных куртках и суконных френчах, красноармейцы, солдаты недавно созданной Рабоче-Крестьянской Красной Армии, в папахах и помятых фуражках, кавалеристы, в поводу ведущие своих лошадей. На телегах подвозили какие-то тяжелые ящики. Стучали молотки и топоры, к товарным вагонам и открытым платформам пристраивались деревянные сходни. Шум и суета не прекращались до рассвета. А утром пассажиры московского поезда были разбужены громким стуком. Вдоль вагонов ходили красноармейцы, стучали прикладами и зычно кричали.

– Все выходим! Поезд дальше не идет! Выходим!

Несмотря на крик, недоумение и недовольство пассажиров, вагоны освободили быстро и перед возмущенной толпой выступил командир в фуражке с красной звездой, который усталым обыденным голосом объяснил, что дороги на Ростов нет, там сейчас германские войска, их поезд реквизирован на нужды Красной Армии, в случае неповиновения или эксцессов расстреливать будут на месте, а так, идите куда хотите и добирайтесь до ваших мест, как угодно.

Здание вокзала было забито людьми, которые чего-то ждали, каких-то несуществующих поездов, неопределенных обещаний, несбыточных надежд. Люди порасторопней, которые надеялись только на свои силы, уже договаривались с крестьянскими подводами, на привокзальной площади, составляли караваны и устремлялись к родным местам на свой страх и риск. Увы, до Кавказа было слишком далеко.

Разошедшиеся по всей станции друзья, собрались, как и договаривались, через час на площади у входа в здание вокзала. Каждый принес свою долю информации.

– С Ростовом ничего не понятно. – начал рассказывать Фома Ревишвили. – То там казаки, то немцы, то красные. Кто там сейчас тоже не ясно. Ясно, только, что туда лучше не соваться, там мы не пройдем. Поезда туда не ходят, а до Ростова почти четыреста семьдесят верст.

– Пятьсот километров. – поправил Зервас.

– А еще мне сказал один, – продолжил Фома. – полтора месяца назад, под Армавиром, большевики остановили поезд, высадили оттуда всех и расстреляли.

– Вранье, не может быть. Кто тебе такие глупости сказал? – возмутились ребята.

– Кто мне это рассказал, сам и был в той поездной бригаде. Говорит, своими глазами видел. Всех мужчин перестреляли, даже совсем молодых, студентов, не пожалели.

То, что рассказал Ревишвили, не было из ряда вон выходящей историей, люди уже привыкли к расстрелам по любому поводу. В борьбе за власть все предпочитали расстрелять десятерых, если подозревали хотя бы одного из них. На выяснения времени не было.

– Составы готовят для отправки красноармейцев на восток, в Саратов. – стал рассказывать Васадзе. – Везут артиллерию и кавалеристов. Видимо у большевиков там проблемы. Поэтому и наш поезд реквизировали.

– В Саратов? – воскликнул Зервас. – То, что нам и надо.

Все переглянулись, не понимая причину радости.

– Саратов стоит на Волге. – стал объяснять Котэ. – Оттуда по реке, на пароходе спускаемся до Астрахани, а оттуда морем до Баку. А от Баку до Тифлиса доберемся без проблем.

– А что? Не плохо. – поддержал его Васадзе. – Обойдем весь Северный Кавказ стороной. Там тоже не спокойно.

– А как мы доберемся до Саратова? Туда же поезда не ходят. – засомневался Ревишвили.

– С красноармейцами поедем. – уверенно сказал Иосава. – Это я устрою.

Ожилаури не принимал участия в общем обсуждении вопроса, он мялся, не зная, как сказать друзьям о своем решении.

– Братцы! Я решил вернуться в Москву. – наконец вымолвил он.

Все в недоумении уставились на него.