Нестор

– Ну что-ж, если вам не интересно, – Ожилаури взялся за книгу. – коли ничего особенного, отнесу-ка я ее в университетскую библиотеку, подарю, хоть спасибо скажут.

– Подождите, молодой человек! – остановил его Леви Борухович. – Просто – дарят цари. Вы же не царь? Немного денег вам не помешает. Рублей двести пятьдесят … ну скажем триста, я дам за нее, может кого заинтересует.

– Леви Борухович! Конечно мне предпочтительней деньги, чем спасибо, и я согласен отдать вам ее … за тысячу, не меньше.

– А ну, кыш! Брысь отсюда! – Леви Борухович замахал вдруг руками на витрину. – Эти бездомные мальчики, как грибы после дождя. Как будто их ветром разносит. Торчат в окнах, высматривают как-бы чего стащить.

Он обернулся к Ожилаури.

– Очень вы хитрый, молодой человек, не нашего ли племени? Как вас зовут?

– Меня зовут Федор Ожилаури. И я грузинского племени.

– Давайте мы сделаем так, Федор. – Леви Борухович накрыл книгу ладонью.

– Я покажу ее одному знатоку арабской письменности. Может он заинтересуется. А вы приходите завтра утром и мы поговорим об окончательной цене.

– Ну что-ж! Я опять согласен! Завтра утром приводите своего знатока, а я завтра утром принесу книгу. – и Ожилаури потянул книгу к себе.

– Подождите, подождите! – антиквар выдвинул какой-то ящик за прилавком, достал оттуда завернутую в бархатный платок шкатулку.

– Эта шкатулка принадлежала господам Татищевым, пока их большевики … ну сами понимаете.

Леви Борухович тщательно завернул книгу в платок и протянул ее Ожилаури.

– Так завтра к десяти утра жду вас, господин Ожилаури. Книгу берегите. –поняв, что проявил чрезмерную заинтересованность, добавил. – На всякий случай. Может лучше оставить? Нет? Ну, я вас понимаю. Время сейчас такое, брат брату не брат.

Ожилаури положил книгу в сумку, как следует застегнул все ремешки и перебросил через плечо наискосок, чтоб не сорвали. Как сказал Леви Борухович, на всякий случай.

Подвести итоги было не трудно. Антиквар книгой очень даже заинтересовался, завтра можно будет просить не меньше тысячи пятиста. Боже, какие деньги! Он богат!

К дому Ожилаури подъезжал по-барски, на извозчике. Расплатился, посмотрел на окна своей комнаты и похолодел. В двустворчатом окне не было ни одного стекла. Они не были разбиты, их просто не было. С криком – Герта Гансовна! Что с моей комнатой? – он ворвался в квартиру. На его крик выбежала испуганная хозяйка и вместе они открыли комнату, которую снимал студент. Ничего необычного не произошло, было то, что в Москве происходило ежедневно. Его ограбили. Воры, не разбив, вынули стекла, которые также унесли с собой, а вслед за ними вынесли из комнаты все, вплоть до грязного белья. В их тихом и укрытом от больших улиц переулке, грабителей даже не заметили, а если и заметили, то помалкивали. Кого звать на помощь? Тебя же еще и прирежут. Ожилаури сел на кровать, потому что единственный стул в комнате тоже унесли и провернул в уме все события последнего дня – выигрыш, обозленный Жорик, заинтересованный Татарин, беспризорники под окном и в витрине антиквара. Все ясно, за ним следили и как только он вышел из дома, к нему забрались, искали книгу, не нашли, ну и прибрали к рукам все его барахло. Кто это сделал? Ясно – Жорик, это его интерес. Было обидно, но не настолько чтоб впасть в уныние. Книга при нем, деньги тоже. Как он предусмотрительно взял все с собой – похвалил себя во втором лице Ожилаури.

– Не расстраивайтесь, Герта Гансовна, они оставили главную ценность. Вас.

– Что ты говоришь, Федя? – всплеснула руками хозяйка. – Ведь все унесли. Стул, матрас, подушку, даже лампочку вывернули, негодяи. Что делать? Кому жаловаться?

– Да, жаловаться некому. Герта Гансовна, я переночую у друзей, а вы скажите дворнику Гасиму, пусть окно досками заколотит, а то к утру и кровать и стол унесут.

Ожилаури вышел в переулок и направился к улице, раздумывая у кого можно заночевать и заодно отметить выигрыш. Он не прошел и двадцати шагов, как из подворотни выскочил чумазый мальчишка, в котором он признал беспризорника, игравшего под его окном.

– Дядя, дядя, а папироски не будет, курить хочется. – настойчиво потребовал мальчишка.