Нестор

Как глупо. – подумал Фома и его ноги уперлись в желоб водослива, проложенного по краю крыши. Не веря в удачу он скосил глаза к карнизу. Осторожно перебирая ногами, замирая после каждого движения, он наконец добрался до чердачного окна. Весь потный и грязный влез в него и там-же уселся в пыли и паутине. Медленно, чуть-ли не благоговейно, вынул из рубашки крестик черного камня и поцеловал его. Ноги еще дрожали, по спине струился пот. Он достал из кармана платок, подарок Елены Андреевны, вытер им лоб, шею, подмышки и стал пробираться к лестнице ведущей вниз. Осмотрел длинный коридор и не заметив ничего подозрительного, до своей комнатушки прошел не торопясь, не прячась за каждым дверным косяком. Вот и его дверь, но он к ней даже не подошел. Через три комнатки от него жил Кузей Климыч, мужик болтливый, но добрый и сильно пьющий. Зарабатывал он отловом бездомных собак, которых сдавал потом на живодерню. И пил он, по его словам, потому что жалел этих божьих тварей, которые человеку первые друзья. Ловил, сдавал, жалел и напивался. Фома постучал в дверь доброго живодера, в надежде, что тот еще не ушел. Кузей Климыч открыл, бородатое испитое лицо уставилось на студента. – Фома, дружок. – сказал сосед. – Случилось что? А то уходить мне пора. У собачек сейчас самый аппетит, у мясных рядов крутиться будут. – Уходите? – разочарованно произнес Фома. – А я тут посылку получил. Водки виноградной прислали из дома. Хотел с утра, для поднятия духа, принять, но компания видно не собралась, только я и истопник Рамис из котельной. Когда то голубые, а теперь бесцветные глаза Кузея Климыча округлились, рот обиженно скривился.

– Так что я вам, не компания? Как стопочку опрокинешь так и работается веселей. А вашу чачечку я очень уважаю, ты же знаешь. – заволновался он. – Знаю, потому и сразу к вам. – обрадовался Фома. – Вы зайдите ко мне, там на столе штофик, прихватите его и в котельную, к Рамису. А я закуски, огурчиков соленых на углу, в лавке, прихвачу и к вам. Только без меня не начинайте.

– Да что ты, Фомка, не пьяницы ведь. – успокоил его Кузей Климыч. – Я сейчас, на ноги одену только.

Фома развернулся и пошел к лестнице, но тут же свернул в боковой коридор, которых в этом запутанном доме было множество, и затаился между грязными шкафами и вывешенным для сушки бельем. Он прислушался. Вот Кузей Климыч вышел, закрыл дверь и торопливо направился к комнате Фомы. Было слышно, как Климыч вошел в нее, потом сразу какая то возня, невнятный разговор и властный громкий вопрос.

–Где? Фома услышал тяжелые быстрые шаги и вдогонку, удивленный до крайности, голос Кузея Климыча.

– Да в котельной-же! А вы кто будете?

Мимо закоулка, где прятался Фома, промчалась чья-то фигура. Выждав несколько секунд, из-за шкафов, как тень, бесшумно вынырнул Фома и бросился к своей комнате. В дверях, с разинутым ртом стоял Кузей Климыч. – Фомка, ни причем я. Забрался к тебе кто-то. Где штоф-то?

– Ворюга вылакал наверно. – сказал Фома и бросился к своей узкой кровати. Не обращая внимания на растерянного соседа он опрокинул ее и резко ударил ногой по угловой половице. Скрипнув, дощечка подскочила и открылась, как пасть щуки. Как пасть голодной щуки, потому что внутри открывшегося рта не было ничего. Фома схватился за голову. Они нашли тайник. Хоть он и ожидал этого, но все равно увидеть пустой подпол было обидно и больно. Столько труда, столько риска и опасностей, столько надежд и такой ужасный результат. Все, денег у него больше нет и времени тоже. Он окинул взглядом комнату, бедную и не уютную, но здесь он прожил три счастливых студенческих года и сюда он больше никогда не вернется. Из вещей пропали книги и фотография на стене. Одежда, которой и так было не много, осталась висеть на вбитых в стену гвоздях. Фома подхватил только пальто, крикнул – прощай, Климыч! – и побежал к приставной лестнице, ведущей на чердак. Через несколько минут он уже выходил из другого подъезда в соседний двор, а оттуда в другой, пока не оказался в двух кварталах от своего бывшего дома. Нанимать извозчика он уже не стал, надо экономить, а пешком добрался до Казанского вокзала. В билетной кассе еще сидел служащий, но билетов не продавал, только развел руками. – Какие сейчас билеты? Вон состав подали, говорят до Ростова.

Чтобы освободить руки, Фома одел пальто и ввинтился в толпу. Он отчаянно пихался локтями, как вдруг услышал.

– Помогите! Хоть кто-нибудь! Помогите!

Фома застыл на месте, заколебался и … эх, Елена Андреевна, не быть мне у вас на будущей неделе – раздвигая людей заспешил на крик.

4