Неспортивное поведение (СИ)

Я поняла, что это Андерсон из-за аромата пряного одеколона. Когда я вдыхала этот запах, меня тошнило. На подкашивающихся ногах я шагнула к Санчесу и прильнула к нему, он был моим единственным спасением. К счастью, с тех пор как Эм его немного приручила, вместо того, чтобы толкнуть меня в чашу с пуншем (именно так он обычно себя вел — как придурок), он обхватил рукой мои плечи в защитном жесте.

Андерсон был удивлен.

— Немного собственнически относишься к лучшей подруге своей девушки, а, Санчес?

— Немного глуп для футболиста, а, Андерсон?

Я прикусила губу, чтобы не засмеяться.

У этого парня в буквальном смысле не было фанатов.

Я лишь молила бога о том, что пока лишь идут тренировки, он покажет свое истинное лицо тренерам и его выбросят на улицу. Он думал лишь о деньгах, о признании. Думал только о себе, что было печально, потому что у Андерсона был природный талант, но он просто больше хотел «выпендриться» и не думал о команде.

— Все в порядке? — голос Миллера прервал напряженные взгляды Андерсона и Санчеса.

Санчес повернулся к Миллеру.

— Да, просто говорил Андерсону о том, как здорово, что он смог прийти в больницу ради такой офигенного повода, верно, Андерсон?

— Как скажешь.

Андерсон ушел, явно разозленный. Я вздохнула с облегчением, а Санчес отпустил меня в объятия Миллера.

— Идея Джекса… — Санчес приложил палец к губам, а затем ухмыльнулся. — Хм, думаю, я понимаю. — На этом он ушел, оставив меня в объятиях Миллера.

— Как думаешь, он знает? — прошептала я.

— Это имеет значение? — Миллер повернул меня в своих руках. — По большому счету, кого, черт возьми, волнует, кто что думает?

Я кивнула, а затем у меня возникло ощущение, что меня вернули на час назад, когда рот Миллера высасывал мою жизнь, а его руки бродили по моему телу, словно владея мной, а я хваталась за него, как за спасательный круг.

— Прекрати, — прошипел Миллер. — На самом деле у меня не так много самоконтроля, как ты думаешь. Жизнь с тобой в течение последних двух недель была самой настоящей пыткой, и ты делаешь все только хуже, когда смотришь на меня так, словно хочешь, чтобы я… — Он оборвал предложение и выругался. — Посмотри на меня так, когда мы окажемся дома.

— Дома, — повторила я.

Он кивнул. Тут Джекс пробрался в нашу сторону, его лицо было бледным.

— Я, м-м-м, в вас, ребята, все хорошо? Мне нужно уехать.

Я нахмурилась, а затем на меня нахлынула паника.

— Это из-за папы? Он в порядке?

Джекс вздохнул.

— Да, и это не из-за папы, клянусь, я больше никогда так с тобой не поступлю, хорошо? Просто… не волнуйся. — Его легкая улыбка вернулась. — Все в порядке. Просто забыл, что мне нужно кое-где быть, и чувствую себя ужасно из-за того, что ухожу, потому что я один из главных организаторов.

— Мы тебя поняли. — Миллер протянул руку, сжатую в кулак. — Не беспокойся, мужик.

— Спасибо. — Его плечи расслабились от облегчения. — Кинс, нам нужно поговорить, но… — Он сглотнул и посмотрел на свой телефон. — Послушай, я позвоню или заеду к тебе, в какой гостинице ты остановилась? Мама и папа так и не сказали.

Миллер посмотрел на меня с ухмылкой.

— Да, Кинс, в какой гостинице? — Он щелкнул пальцами. — Черт, никак не могу вспомнить.

Я выругалась на него и надавала ему по шарам, конечно же, все у себя в голове.

— Гостиница «Кимптон», та, что в центре города на пристани, — улыбнулась своему брату, пробормотала я.

— Точно, — произнес Миллер. — Теперь я вспомнил, извини, получал слишком много ударов по голове.

Я вся чесалась от желания наступить ему на ногу.

— Круто. — Джекс кивнул. — Я постараюсь заскочить сегодня вечером, хорошо?

— Потрясно. — Я ему помахала.

Как только Джекс скрылся из виду, ударила Миллера в грудь.

— Какого хрена это было?

— Ты ему не сказала! — произнес он одновременно со мной.

— Ты замечаешь все мелочи и все же не видишь причин, по которым я не написала между делом сообщение брату со словами «Ох, кстати, я сожительствую с одним из твоих лучших друзей»!

— Забавно, потому что я думал, что слово «сожительствовать» включает в себя секс. — Миллер ухмыльнулся этой своей дурацкой сексуальной улыбкой, из-за которой я боролась между желанием выцарапать ему глаза и забраться на него как на дерево, и сильно обхватить ногами его бедра, а потом…

— Черт побери, я же тебе сказал, не на публике, — выругался Миллер и провел рукой по своим взъерошенным волосам.

— Извини! — Я подняла вверх ладони. — Думала, что ты будешь счастлив, что я ему ничего не сказала! Ты все еще жив! Всегда пожалуйста!

Он послал мне свирепый взгляд.

— Ладно. Давай поможем с уборкой, а потом поедем и снимем номер.

— Мы? — повторила я. — Неужели это наше дело?

— Команда. — Он указал на меня, затем на себя. — Друзья. Помнишь?

Я скрестила руки на груди.

— Большинство моих друзей не соблазняют меня за растением в горшке.

— Вот почему я твой лучший друг. — Глаза Миллера сверкнули, а дерзкая улыбка подарила много всяких фантазий, которых хватит на следующих десять лет моей жизни. — И я не позволю тебе самостоятельно заселяться в отель.

— Ты мне не позволишь?

Он застонал.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду.