Неспящие

Времени на разговоры не осталось: важнее всего сейчас было покинуть столицу, где люди в сером могли скрываться за каждым поворотом. Попадаться стражам на глаза тоже не стоило: Абео был убеждён, что за всем этим стоит кто-то более серьёзный, чем простой недоброжелатель. Передвигаться по улицам приходилось задними улочками. Из столицы они выбрались пешком, после чего им удалось поймать полупустой экипаж. Короткими перебежками они добрались до следующей южной станции и взяли билеты до Эльната. Однако путешествие не продлилось долго: на станции в Саргасе вышедший размять ноги Тори наткнулся на мужчину и женщину в серых мундирах, и им с Абео пришлось сойти с поезда, на случай если ориентировка на них разошлась дальше. Они были вынуждены преодолеть немалое расстояние, прежде чем набрели на место, где можно было расположиться на ночлег. Следующим утром деревенский пастух согласился довезти их до ближайшего города за тридцать эсов, чем Тори был крайне возмущён. Он не любил впустую тратить деньги, которые можно было благоразумно пропить.

Вскоре беглецы снова вернулись на железную дорогу, по которой добрались до эльнатской станции без приключений. Тори не мог не заметить, как сильно напуган Абео. Он презирал товарища за трусость и нерешительность, но отчего-то продолжал уговаривать его пропустить кружку-другую пива в кабаках, где им доводилось останавливаться. Сдаваясь под натиском и выпив, Абео становился чуть спокойнее и даже улыбался, на время отвлекаясь от мыслей о том, во что они на самом деле вляпались. Тори не знал, оставят ли их в покое искатели или так и будут преследовать до конца дней. Но, в отличие от Абео, он не был склонен планировать всё на сто шагов вперёд: Тори привык решать проблемы по мере их поступления. Сейчас им удалось ускользнуть от людей в сером, а значит, можно двигаться в направлении следующей задачи: освободить Соль из тюрьмы, поэтично названной Храмовым Островом. Как только они покончат с этим, нужно будет вернуть девчонку домой, ну а дальше всё будет так, как лягут кости Ловца Удачи. Возможно, судьба подкинет им новый вызов… А может, Тори наконец сможет вернуться во Флюмен и забыть всё это как страшный сон. Одно он знал точно: если на его пороге однажды снова появится какой-то умник, несущий последнюю волю его покойного отца, то его следует смело послать в пекло. И, возможно, лишить пары лишних зубов.

Картины за окном стремительно менялись: эврийские сосны отличались от всех прочих. Вытянутые, кривые, увенчанные редкой шапкой на верхушке, они напоминали несуразных великанов, охраняющих скалы над бескрайней водой. Здесь начиналось Море Истоков, переходящее в Седой Океан. Воздух становился солёным, а лица случайных попутчиков – огрубевшими от ветра и солнца. Эврийцы славились своей молчаливостью и простотой, занятые такой же простой и молчаливой работой: чаще всего это были рыбаки, моряки, пастухи или фермеры. Со стороны они могли показаться грубыми и нелюдимыми, даже их манера строить города и деревни говорила сама за себя. Дома стояли друг от друга на большом расстоянии, но не слишком отличались внешним видом. Случайно заблудшего на западные земли фавийца или нотта мог хватить удар от примитивности архитектуры и сдержанности эмоций местных жителей. Но был в эврийцах особый шарм, понятный далеко не каждому. Они хранили многовековую мудрость своих предков, которые ценили прежде всего понятность природы, небес и безбрежных вод: простые составляющие окружающего мира, отзывающиеся в каждом из нас. Дядя Аний часто рассказывал Тори об эврийцах – в Рэсисах издавна текла их кровь. И хоть Тори с детства казалось, что быть суровым эврийским моряком с каменным взглядом – перспектива слишком скучная, отчасти он понимал этих людей. Во всяком случае, они были ему куда ближе, чем напыщенные жители столицы, разодетые в блестящие платья.

Эльнат расположился на морском берегу и представлял собой типичный портовый город. В бухте дремали громады кораблей, словно мальками окружённые крошечными рыбацкими судёнышками. На улицах пахло рыбой, а белый туман, затянувший небо и скрывающий солнце большую часть года, стал неотъемлемой частью городского пейзажа. Здесь не было ни намёка на излишества: простые формы, острые углы, сдержанные цвета. Работящие люди, получающие смешные деньги за тяжёлый труд. Словом, смертная тоска и кошмарный сон для мирахского кутилы.