Неспящие

Семейство Рамио жило через двор от Рэсисов. Шесть невысоких домиков столпились в форме колодца на тесной улочке в Журавлином Квартале. Соседи давно знали друг друга и жили почти дружно, за исключением, пожалуй, эйра Брута и его крикливой жены. В некотором роде соседи были одной большой семьёй – со всеми вытекающими последствиями: они знали друг о друге всё, и ни одна сплетня не задерживалась в пределах одного дома дольше десяти минут. Иногда мать Тори могла часами заседать на кухне с эйри Люцией, и Тори волей-неволей узнавал о соседях гораздо больше, чем хотел бы. О самой эйри Люции он также был наслышан, но всегда старался пропускать мамину болтовню мимо ушей. Меньше всего на свете молодому парню хочется слышать, как от матери его лучшего друга ушёл муж, найдя себе молодую любовницу. И что она на этой почве начала выпивать и искать утешения в случайных связях.

Плетясь за эйри Люцией, велевшей следовать за ней, Тори хотел невзначай расспросить соседку о том, чем вчера вечером был занят её сын и почему бы ему самому ей не помочь. Но Люция шагала быстро и уверенно, не давая возможности завести разговор, так что Тори послушно следовал за ней до самых дверей.

Миновав пыльный двор, Тори и Люция оказались внутри дома. Его обстановку можно было узнать из тысячи: сразу чувствовалось, что здесь давно не хозяйничал мужчина. Бесконечные коврики, подушечки, расшитые скатерти и шторы, вазочки, тарелочки, статуэтки и картины… От этого «великолепия» начинало рябить в глазах. Впрочем, жившую здесь женщину хозяйкой тоже назвать было трудно. Всё вокруг тонуло в хаосе, везде чувствовался налёт запустения. Вещи, когда-то призванные украшать дом и создавать уют, теперь служили лишь для того, чтобы заполнить пустоту. В доме пахло дешёвыми духами и пудрой, сигаретами, пылью и печалью. Несмотря на дружбу с Декси, Тори старался бывать здесь как можно реже, и сейчас ему пришлось вспомнить почему.

– Так чем вам помочь? – Тори всеми силами старался сохранить нейтральное выражение лица. Он выискивал взглядом покосившуюся полку или подтекающий кран, но в этом доме сложно было однозначно сказать, что именно вышло из строя.

Люция молчала. Она закусила нижнюю губу. Когда Тори перестал глазеть по сторонам и наконец посмотрел на Люцию, то заметил, что она вот-вот заплачет. Он не знал, как себя вести: Люция, хоть и любила поговорить, всегда держала дистанцию с окружающими, и он никогда не мог даже представить её уязвимой. А даже если и мог, что он сделает? Утешать хорошеньких молодых барышень Тори был мастак: в его объятиях они быстро забывали о своих печалях. Но это был совсем другой случай. К счастью, Люция взяла себя в руки и наконец заговорила:

– Декси. Я не могу его разбудить.

– Ну да, он вообще любит поспать, – криво улыбнулся Тори.

– Ты не понял. Совсем… не могу.

Она быстрым шагом пересекла гостиную и поманила гостя туда, где располагалась спальня сына. Декси жил в небольшой комнатке под лестницей, и едва ли это место выглядело приветливее, чем весь остальной дом. Даже в те редкие моменты, когда там было прибрано (от одного до шести раз в год на религиозные праздники), запах стоял такой, что можно было вешать топор. Если вам когда-нибудь доведётся выбирать между сточной канавой и комнатой мальчика-подростка, смело выбирайте свалку.

В комнате было мрачновато: свет почти не попадал сюда из-за маленького окна. Но сейчас, в самое светлое время дня, даже здесь осеннее солнце делало своё дело. Его отблески стелились по рыжим деревянным стенам и пёстрому ковру возле постели, где в данный момент спал Декси.

Люция остановилась в дверях, позволив Тори подойти к кровати. Он некоторое время смотрел на друга, вглядываясь в его лицо, а затем привычным движением толкнул его в плечо. Декси не отреагировал. Он выглядел как всегда: на щеках до сих пор виднелся румянец, медные волосы разметались по подушке, а дыхание было ровным, разве что различить его было сложнее, чем обычно.

– Он уже неделю спит слишком долго, – тихо пояснила Люция. – Я думала – просто устал. Вы ведь часто бывали на воздухе…

– Ага, – растерянно согласился Тори.

– А сегодня вот… Я и просила, и кричала, и пыталась насильно его поднять… Без толку. – Её голос задрожал.

В умах обоих крутилась мысль, которую никто из присутствующих не хотел озвучивать. Но она была настолько явной, что почти обретала форму и, казалось, становилась осязаемой. Именно такие симптомы проявлялись у тех, кого настиг эгерум. Людей охватывала сонливость, а затем их глаза становились чёрными, и они засыпали на многие месяцы. Несмотря на то что отец Тори посвятил жизнь борьбе с этим недугом, сам он почти ничего о болезни не знал. Только то, что эгеров забирают на Храмовый Остров, где о них заботятся и не дают уснуть вечным сном.

– А его глаза?.. – робко спросил Тори.

– Не знаю. Не смотрела, – тяжело вздохнула Люция.