Неспящие

Узнавать Ари оказалось… интересно. Соль не была в восторге от идеи лишний раз проводить время с этой мрачной девушкой, но в то же время это был шанс взглянуть на неё с новой стороны. Впервые принимая «студенческую» настойку, Ари так забавно морщилась, что Соль не могла унять хохот, чем безмерно разозлила племянницу кабатчика. Вникая в теорию осознанных сновидений, Ари, словно школьница, морщила лоб, поджимала губы и делала пометки в небольшом журнале с обложкой, украшенной сухими листьями. Теперь она казалась такой простой, понятной и совсем не страшной. За спесью и холодом скрывалась обычная девушка, которой знакомы простые страхи и тревоги. Ей не нравилось, как меняются настроения вокруг, как, слушая Соль, люди всё больше задаются вопросами свободы и равенства. Но совсем не потому, что свобода и равенство были ей чужды, – Ари боялась. Боялась, что у неё отберут то хрупкое благополучие, что воцарилось здесь, на острове. Пусть и вдали от родителей, но рядом с любимым дядей и их общим делом, в которое они без преувеличения вложили всю свою душу. Однако, несмотря на нежелание превращать «Ветер и тростник» в революционный кружок, возможность снова научиться спать манила Ари, и она не могла ей противиться. «Маяком» для неё стало небольшое зеркальце в серебряной оправе с фамильной печатью винодельни Ностеров.

– Моя мама любила эту вещь, – сдержанно обмолвилась Ари, хотя Соль и не стала спрашивать. Соль вообще старалась лишний раз не задавать ей вопросов – никогда нельзя было знать заранее, что именно угрюмая кабатчица могла воспринять в штыки. Но в то же время Соль нравилось, что Ари начала делиться с ней такими маленькими деталями своей жизни. Она с каждым днём подпускала её чуть ближе, и это отчего-то согревало душу неспящей. Во многом из-за того, что давало ей возможность почувствовать себя особенной, почти укротительницей дикого зверя, держащего в страхе целый город.

А во многом ещё и из-за того, что остров был лучшим местом, чтобы почувствовать себя одиноким. Когда мир отвернулся от тебя, нет ничего притягательнее, чем замкнуться в себе. Сделать вид, что тебе никто не нужен и ты прекрасно справишься один, какой бы шторм ни вторгся в твою жизнь. Отличный способ оградить себя от боли – не дать судьбе снова отнять у тебя что-то по-настоящему важное, когда ей снова заблагорассудится поразвлечься. Поэтому каждый друг, которого Соль удавалось завести среди неспящих, казался ей особенно ценным. Ей было страшно нырять в эту пучину привязанности, но она манила своим тёплым светом, обещая чувство нужности и безопасности.

Во время молитвы Ари всегда держалась в стороне, даже если неспящие собирались в залитом полуденным солнцем храме для общего танца во славу Этерна. Соль и раньше это замечала, но теперь, когда Ари перестала принимать морок, её отстранённость стала особенно бросаться в глаза. Она выглядела потерянной и насторожённой, часто оглядывалась и время от времени опиралась на стену, прикрыв глаза и прислушиваясь. Соль списывала это на привыкание к новым ощущениям. Да и кто будет чувствовать себя спокойно, когда вокруг снуют салии и Совы, которые могут в любой момент раскрыть твой страшный секрет?

– А ты тоже их слышишь? – однажды спросила Ари, помешивая рыбный бульон в котле. Кухню заполняли десятки запахов, а духота стояла такая, словно на остров пришло настоящее южное лето.

– Кого? – не поняла Соль, нарезая морковь. Получалось это у неё из рук вон плохо, её вообще старались лишний раз не пускать на кухню.

– Шёпот, – ответила Ари, немного погодя. – Много голосов… Разве не это ты видишь во сне?

– Нет, – покачала головой неспящая. – Каждый видит своё. Ты что-то слышишь?

– Не бери в голову… Наверное, почудилось.

– Ари, это важно. Ты должна прислушиваться к себе, если и правда хочешь научиться…

– Приведи мне эту дрянь! Или пожалеешь! – донёсся из зала оглушительный вопль, и девушки замерли.

– А вот это уже точно не почудилось, – нахмурилась Ари.

Выскочив из кухни, они с Соль стали свидетелями следующей картины: вечерний кабак, полный посетителей, затих, предчувствуя надвигающуюся бурю. В центре зала стоял Фебус, а рядом – Малия, одна из неспящих, которых Соль удалось пробудить накануне. Обыкновенно тихая и кроткая, сейчас она рвала и метала. Её большие чёрные глаза были наполнены слезами, а голос срывался, осыпая кабатчика оскорблениями. Завидев Соль, Малия бросилась к ней и вцепилась в её рукав:

– Всё из-за тебя! Ты во всём виновата!

– Малия, перестань, прошу тебя, – заискивающе обратился к ней Фебус, пытаясь успокоить разбушевавшуюся эгерку. – Давай поговорим…

– Ты уже договорился, Фебус! Его забрали из-за вас, и вы ответите! Все вы!

– Да что, мрак вас разбери, случилось? – Соль попыталась освободиться из захвата, но худые цепкие пальцы лишь сильнее впились ей в руку, словно когти дикой птицы.

– Моего Галия забрали! Он не проснулся из-за тебя и твоих дурацких советов!

– Галия? – ошарашенно переспросила Соль.