Неспящие

Я заснул по дороге в даунтаун. Во всяком случае, мне кажется, что так было. Не помню, как доехал. Помню только, как ехал из Бель-Эйра в бунгало в Западном Голливуде (номер 754 по бульвару Кинга). Дверь открыла девушка в наряде, идеально повторяющем стиль Мадонны периода Like а Virgin. Не для вечеринки или чего-то еще в этом роде, просто она так одевается. Это мне сказала ее мама. Сказала, что ее дочь и подруги дочери увлекаются ерундой, которую в их возрасте она считала полным отстоем. Сообщила, что в восьмидесятых была панком и ненавидела Мадонну. Хотя на самом деле это не важно, потому что ее дочь думает, что Мадонна — просто одна сумасшедшая «старая тетка, которая верит в магию и усыновляет африканских детей, и ей нужно уже начать вести себя согласно своему возрасту, потому что это уже слишком, когда она выходит на люди в нижнем белье». Сказала, что ее дочери просто нравится старая музыка и она обожает такую одежду. Спросила, есть ли у меня дети, и я ответил, что есть. Она предупредила: «Вот погодите, то, что для вас в юности было отстоем, у них это будет круто». Потом поинтересовалась, сколько моей дочери, и я ответил, что она еще младенец, и она перестала об этом говорить.

У нее весь двор зарос маками. Она их выращивает. Когда цветки отпадают, она много раз разрезает головки бритвой, чтобы выступал сок и застывал слоями. Потом она отскребает его и собирает. Доморощенный опиум. Я обменял ее кетамин (10 миллилитров, жидкий) на комок опиума размером с мраморный шарик (вес неопределенный). Потом я ушел, а к ним как раз пришли два парня, один в черно-красной коже, как из Thriller, другой как из Purple Rain. По крайней мере, мне так показалось. Не помню, как сел в машину и доехал сюда. Возможно, что эти два парня мне приснились.

Я заснул за рулем.

Я мог погибнуть. Я бы оставил Роуз одну с ребенком.

Мне нужно выспаться. Но я не знаю, когда это получится. Надо встретиться с Бини. Выяснить, что происходит. Что-то ведь происходит. Мир не просто слетел с катушек. Нет, все это не случилось само по себе. Только не сейчас, когда Роуз забеременела. Когда родился мой ребенок. Не может быть, чтобы мир решил погибнуть в то самое время, как моему ребенку пришло время родиться.

Мне нужно выспаться. Но я пока не могу. Поэтому я должен бодрствовать.

Я достал 5-миллиграммовые таблетки сульфата декстроамфетамина. Язык сухой, желудок как будто слипся. Я скриплю зубами. У меня не появляется дурацкое чувство, как в те несколько раз, когда мы с Роуз курили травку еще до того, как я поступил в полицию. Я никогда не любил травку, но Роуз нравилось вместе покурить. Я никогда не говорил ей, как мне это было неприятно. От таблеток ощущение другое. Я еще чувствую усталость, но спать уже не хочется.

Не надо мне все это писать. Только если я не напишу, это будет вранье.

Полночь. Пора идти в клуб и найти Бини.

Но сначала я позвоню Роуз и скажу, что люблю ее. Попрошу ее положить телефон рядом с ухом малышки, чтобы она могла слышать, как я ей говорю, что люблю ее. Чтобы она слышала, когда я скажу ей, что мне все равно, как она будет одеваться, когда вырастет. Или кого она будет считать крутым. Или если она будет гулять с парнями, которые одеваются как Майкл Джексон и Принц. Я скажу ей, что она может быть кем хочет и делать что хочет, когда вырастет. Но только пусть она вырастет. Она должна вырасти.

Сейчас я закончу писать. По-моему, я пишу какую-то бессмыслицу.

Но я знаю, что прав. Я знаю, что есть какая-то причина, почему мир такой. Я знаю, что кто-то постарался сделать так, чтобы мир заболел.

Но еще не слишком поздно. Еще не слишком поздно. Я говорю, что еще не слишком поздно.

Глава 9

Самое поразительное в двоих молодых людях на записи с камеры наблюдения — это невероятное напряжение, от которого они оба явно изнемогали. У одного это напряжение проявлялось в дерганой внезапности движений, в привычке то и дело проводить расческой по волосам, поправляя пробор. В конце концов его стресс самым решительным образом проявился в том, как он выдернул свой «олимпик» из кожаного ретро-чехла и полил всю комнату пулями без всякого предупреждения о том, что он собирается это сделать.

Кстати говоря, это был КЗВ-М4. Так что я угадал фирму, но не модель.

Большую часть произошедшего я установил верно. Конфликт с корейцем нарастает, остальные трудяги тактично отворачиваются. И с этого момента мои догадки не оправдались. Он не стал обыскивать комнату. Он даже не посмотрел на диск, который я четко видел, как он лежит именно там, где мне было сказано. Он пришел, убил и ушел. И оставил диск.

Я смотрел, как камеры перешли в замедленный режим и стали записывать все более короткие отрывки через все более длинные интервалы, так что часы проходили как минуты, со слабым заиканием света из-за того, что один из мониторов продолжал мерцать. И вдруг камеры ожили, возвращенные к жизни движением, и в комнату вошел второй молодой человек.