Несознательный

О тестировании с помощью абстрактных картинок Дмитрий Степанович знал, поэтому пассаж подростка его здорово повеселил, он представил себе, как психиатр не смог проверить воображение подростка и потом жутко на него рассердился, отомстил тем, что выдал диагноз об умственной отсталости.

- Надо будет тебя другому специалисту показать, - Горшков, наконец, покончил с салатом и подвинул ближе к себе тарелку с супом, - а то эта справка тебе сильно жизнь испортит.

- Зачем? – От удивления Виктор даже прекратил свою работу. – Справка для дурака, а умный на нее не посмотрит, да и показывать я ее никому не собираюсь, буду хранить на всякий случай, вдруг пригодится.

- Ну, если так, то дело твое, - согласился инженер.

***

- Ну? – Вновь поинтересовалась сестра, когда трапеза закончилась.

- Плохо все, - поморщился Дмитрий Степанович, - Уволили меня через ОНУ, сегодня говорил с директором, он рекомендовал подождать, через Москву попробует восстановить на работе.

- Да как же так? – Удивилась женщина, - ты же не рабочий, кроме директора никто твою работу оценить не может.

- А он и оценил, - махнул рукой Горшков, - это в ОНУ не оценили, они за план не отвечают.

В этот момент он замечает, как Виктор вдруг замер на секунду, а потом сразу прекратил работу.

- Дмитрий Степанович, это очень серьезно, вам надо куда-нибудь срочно уехать. – Заявил он. – И желательно в Москву. Решение по инженерному составу ОНУ сам не принимает, а значит, вопрос с кем-то согласован и не удивлюсь, если согласован он с НКВД.

- Да что ж ты такое говоришь? – Испугалась сестра инженера.

- Почему ты так решил, - удивился Горшков.

- Потому, что об арестах тех, кого уволили, весь поселок гудит. Очень надеюсь, что уволили вас без обвинения в шпионаже и участии в троцкистской организации.

- Формулировка так и звучала, «имеет связи с членами троцкистской организации». – Ответил инженер. – Но это же бред, разберутся и поймут, что в этом утверждении ни капли правды.

- А правда сейчас никого не интересует, - возразил подросток, - сегодня уже не успеют, а завтра вас наверняка пригласят в НКВД для беседы. На самом деле там будет допрос, по результату которого вас могут арестовать. Но даже если не арестуют сразу, обязательно арест последует через неделю.

- Почему через неделю? - Не понял Дмитрий Степанович.

- Потому, - принялся объяснять ему Виктор, - что пока еще пытаются соблюсти процессуальные нормы. Для ареста человека требуются основания, а они могут появиться либо на основе свидетельских показаний, либо в результате проведения допроса. Причем протокол допроса реальному допросу соответствовать не будет. Многие из тех, кого приглашали для беседы в НКВД, приезжали от туда в хорошем настроении и полные надежд, а уже через неделю их арестовывали и пока ни одного не выпустили.

- Мне кажется, ты только зря страху нагоняешь, - отмахнулся Горшков.

- А давайте так, - вдруг тряхнул головой подросток, - если завтра вас вызовут в НКВД, то после того как отпустят…, если отпустят. То вы сразу собираетесь и уезжаете в неизвестном направлении, причем так, чтобы ни одна живая душа об этом не знала. А когда все это уляжется, посмеемся над нашими страхами, а нет, так мы следом за вами.

- Да куда ж я поеду? – Возмутился инженер. – Да и прекрати нагнетать, если завтра твои слова подтвердятся тогда и думать будем.

- Хорошо, - согласился племянник жены и стал наводить порядок на кухне.

- А что, доделывать не будешь, - кивнул на недоконченную стену Дмитрий Степнович.

- Нет, не буду, - мотнул головой Виктор, - думал, до следующего года здесь поживем, пока репрессии раскрутятся, а для других стараться нет никакого желания.

- Э…, - Горшков так и не нашел что сказать, ему вдруг пришло в голову, что родственничек может оказаться очень даже прав, раньше он не обращал внимание на эту возню вокруг завода, а теперь был вынужден прислушаться. Надо срочно вечерком навестить Басова, он в парткоме заседает, ему должно быть известно о таких случаях.

----------

Илья Николаевич Басов подтвердил все сказанное Виктором.

- Вот в этом и есть ваша политическая близорукость, - заявил он Горшкову, - не знаю какие связи у тебя в троцкистской организации и есть ли здесь такие на самом деле, но держаться от них следует как можно дальше. И вообще, Морзо уже не соображает что творит, все у него кулаки, агенты иностранных разведок и троцкисты. Хоть бы одну формулировку о хищении социалистической собственности себе позволил. Он уже столько списков на увольнение написал, почти на каждом заседании рассматриваем. Если бы взялись всем миром, этого бы Морзо уже давно с этой должности скинули, так нет, разбежались по норам и молчат, а он только и продолжает списки строчить.

- А что насчет арестов, - решил Дмитрий Степанович прояснить вопрос с активностью НКВД.

- Что, что? Все так и есть, сначала беседа, а потом арест. Партийных исключают из партии, и отправляют в лагеря на четыре года, остальным от тяжести содеянного, частенько и расстрел в приговоре звучит.

- Неужели все так плохо? – Продолжал удивляться инженер.