Несомненная реальность

– Что? – удивленно прохрипел Медников. Его обычно спокойно-ледяные голубые глаза сейчас едва не вылезли из орбит. – Да что вы себе позволяете? Кто дал вам право распоряжаться моими людьми? Ну, пусть только эта каналья завтра покажет свой нос, я его!..

– Погоди, Евстратий, – спокойно сказал Зубатов, и Медников осекся. – Не горячись. Олег Захарович, расскажите мне все, что произошло сегодня с того момента, как вы в полдень вышли из здания Управления.

Когда Олег дошел до эпизода со вторым филером, Зубатов громко расхохотался.

– Значит, в его дальнейшем присутствии у вас надобности не было? Ну и дела!

Можно подумать, вы своего подчиненного домой посылали! Далеко вы пойдете, Олег Захарович, с такими замашками, только, боюсь, господин Медников вас раньше придушит. А, Евстратий? Придушишь?

– Скорее, шею сверну, как куренку, – пробурчал начальник филеров. Он все еще смотрел исподлюбья, но смех Зубатова немного поколебал его угрюмость. – Вы мне вот что скажите, Олег Захарович, как же вы все-таки их вычислили? Наверняка ведь, уроды, позорную беспечность проявили, за фраером вроде вас наблюдая, а?

– Не знаю, – честно сказал Олег. – Я просто увидел Чумашкина на улице и понял, что это по мою душу. Ну, и напарника его – так же. Я же знал, что вы наверняка за мной людей поставите приглядывать. Я бы точно приставил. Мир у вас, правда, еще наивный, неиспорченный, но все же…

– Неиспорченный? Наивный? – пробормотал Медников. – Видели бы вы, что с моими ребятами всякая сволочь революционная делает…

– Насчет сволочи – не спорю, – пожал Олег плечами. – А вот на завод проникнуть – как нефиг делать, – он быстро обрисовал свою встречу с Овчинниковым. – И ни одна собака ведь моими документами не поинтересовалась! Да назовись я великом князем, все только бы глаза вылупили и поклоны отбивать принялись. Кстати, Сергей Васильевич, нужно сделать мне надежную легенду. Не представляться же каждый раз, что из Охранки. Кажется, в некоторых местах за такое и в рожу плюнут, и по башке ломом стукнут… Насчет Департамента технического надзора я ляпнул не думая, но вполне удачно. Мне потребуются документы, подтверждающие мое инспекторство, а также некий адрес, формально не связанный с Управлением, но куда можно отсылать корреспонденцию для передачи мне. Потребуются также минимальные властные рычаги для проведения в жизнь разных мелочей, ну, это не проблема. Кроме того, помимо Чумашкина, мне потребуется еще пара человек, хорошо знающих Москву, филеров или сыщиков. Михаил, что у меня в подчинении, сойдет на роль секретаря, хотя…

– Погодите, погодите! – остановил его Зубатов. – Вы как-то резко взяли с места в карьер. Расскажите, зачем вы ездили на завод и что там увидели.

– Мне было необходимо самому ознакомиться с уровнем современной технологии.

Должен заметить, она оказалась куда выше, чем я предполагал. Во всяком случае, я, дилетант в технике, конкретных советов мастерам дать явно не способен. Но об этом позже. Кроме того, мне требовалось понять причины постоянных бунтов и забастовок. В бытность мою Нар… – Олег осекся и взглянул на Медникова.

– Продолжайте, – спокойно сказал Зубатов. – Он в курсе… э-э-э… вашего предполагаемого прошлого.

– Хорошо, – кивнул Олег. – В бытность мою Нарпредом мне неоднократно приходилось разбираться с причинами недовольства рабочих. Они, в общем, схожи с нынешними.

Главное – низкий уровень жизни и нехватка предметов первой необходимости. Далеко не каждый станет бунтовать, если не съездит раз в год на южный курорт, но даже отъявленный тихоня возьмется за что-нибудь тупое и тяжелое, если он не может толком накормить своих детей. Или если его гонять, как вьючную скотину, по шестнадцать часов в сутки. Или если искалечить его в нечеловеческих рабочих условиях и выбросить на улицу. А ведь на многих предприятиях у вас так и поступают. Я могу понять, почему в условиях примитивных средств производства вашим рабочим приходится ишачить по двенадцать часов, чтобы российские товары могли конкурировать с североамериканскими. Но я в упор не понимаю, почему шихту в плавильную печь засыпают рабочие с одноколесными тачками, опасно балансирующие на узких мостках, когда их с успехом может заменить один-единственный конвейер, пусть даже с мускульным приводом – лошадью там какой-нибудь с воротом. Такой конвейер ликвидирует для людей опасность искалечиться, ускорит процесс загрузки в частности и производство металла в целом, а также понизит его себестоимость, что с успехом демонстрируют на заводе Гакенталя. А вот Гужон, несмотря на гакенталевский пример под боком, так не думает, зато несет в газетах ерунду насчет количества религиозных праздников в России. Это жадность, господа, банальная жадность, которая не довела до добра еще ни одного человека.

– Вы социалист? – в упор спросил его Медников, снова набычившись.

– Я мало знаю про социалистов, – пожал плечами Олег. – Как-то не успел еще толком войти в тему. Но, кажется, я даже близко не социалист. Если социализм хоть немного похож на наше учение Пути Справедливости, то это путь в пропасть.