Несомненная реальность

Осень властвовала над огромной и дряхлой Российской империей, и в воздухе уже витало предчувствие близкой суровой зимы. Не сегодня-завтра снежные бураны обрушатся на северные города, заметая улицы непролазным снегом и замораживая на корню уцелевшую жизнь. И лишь весной, до которой еще следует дожить, сквозь слегка оттаявшую землю пробьются робкие ростки новой травы…

Ничего этого нет, сказал себе Олег. Это иллюзия. Фантомы, барахтающиеся среди миражей, бездумно слепленных непостижимыми существами, не похожими ни на что в реальном мире. Марионетки, которых дергает за веревочки оживший компьютер из скверного фантастического романа. Какое мне дело до этого несуществующего мира?

Какое мне дело до их судеб? Почему я должен служить для них каким-то Эталоном?

Кто вообще сказал, что я подхожу для этой роли? Я хочу домой, в тот мир, который хоть как-то вещественен. В родной для меня мир.

Или уже не хочу?

Два месяца. Два таких коротких и таких длинных месяца – не то экскурсия по музею чужой жизни, не то отчаянная череда попыток удержать свой разум, тонущий в пучинах сюрреализма, на поверхности здравомыслия. Я видел лишь крошечную часть этого мира – но эта часть куда больше той, что многие могут увидеть за всю жизнь. Я еще не знаю, нравится ли он мне или же я ненавижу его так сильно, как только могу ненавидеть. Он чужой мне… но я знаю, что он может стать моим домом.

Я не хочу здесь оставаться!.. Или хочу? Не знаю. Весь вопрос в том, имеет ли для меня хоть какой-то смысл жизнь именно здесь. А какой у меня вообще смысл жизни?

Пусть там, в родной реальности? Три года назад я, мелкий нахальный снабженец, барахтался среди житейских проблем, мало задумываясь о завтрашнем дне. Два года назад я с упоением бултыхался в море большой политики, куда меня с моего бережка смыло случайной волной, но и тогда завтрашний день волновал меня крайне мало.

Пан или пропал, рискнуть, увернуться, выкрутиться, решить сегодняшние проблемы, а завтрашние – для них настанет завтрашний день. Год назад я отчаянно пытался выстоять под внезапно свалившимся на меня вместе с постом Народного Председателя грузом ответственности и неразберихи. Думал ли я тогда о смысле жизни? Нет, однозначно – амеба, реагирующая на иглу экспериментатора, действует рефлекторно, а вовсе не ищет смысл жизни.

А сейчас? Оглядываясь в недалекое еще прошлое – задумывался ли я о смысле жизни?

"Ночной танцор" – это план, нацеленный в будущее? Или просто очередной раунд в вечной бюрократической игре на выживание? Не знаю.

Зачем я живу? Я-там? Я-здесь? Я еще не знаю ответа. Но я знаю – да, сейчас я отчетливо это понял – что не брошу тех, кто от меня зависит. У меня никогда не было детей, но сейчас я понимаю тех, кто жертвует своей свободой и личной жизнью ради семьи. Я всегда посмеивался над людьми, рассуждающими о чести и долге. Но сейчас я хорошо осознаю, что фраза… как ее сформулировал тот Хранитель, Тилос, в свое время?.. "Делай что должно, и будь что будет" – да, это не просто пустой набор звуков.

Робин обещал мне, что уважит мое право выбора и позволит совершить самоубийство.

Это даже не смерть – все равно моя память переливается мне-там. Это просто способ заявить о своем нежелании играть в джамтанские игры. Но я этого не сделаю. Я не ребенок, чтобы таким образом бежать от реального мира, и что-то подсказывает мне, что я никогда не прощу себе этого ухода.

Да, я остаюсь. Ребенка, который забавлялся, исследуя окружающий мир, переделывая его под себя, больше нет. У меня отобрали то, чем я владел не по праву, и это к лучшему. Я плохо знаю историю этого мира, но по опыту своего мира представляю, чем кончаются игры с революциями, пусть даже революции эти устраивают высшие силы для достижения каких-то своих целей. Ирония судьбы – Народный Председатель первого в мире государства счастья и справедливости думает о том, как бы не допустить построения такого государства здесь! Ну что же, пусть. Единственному зрячему в стране слепых не пристало обижаться на смешки со стороны зрительного зала.

У меня отняли способность подчинять волю других. Пусть. Все равно мне было не по себе, когда умные взрослые люди с пустыми глазами начинали повторять мои слова, забывая свои собственные мысли и возражения. Теперь я крут, я левой ногой открываю дверь в рабочий кабинет председателя Комитета министров огромной империи, границы которой я еще не успел даже осмыслить. Я в куда лучшем положении, чем у себя дома два года назад. Что еще надо от жизни? Узнать этот мир? Не проблема. Свыкнуться с мыслью о том, что ты фантом среди фантомов? Да плевать с высокой башни, с ней и свыкаться не нужно. Я чувствую себя, как человек в реальном мире, и этого достаточно. Вокруг меня еще мало настоящих людей – но как раз для того я здесь и нахожусь, чтобы их стало больше.

Да, впереди долгие годы до боли знакомых мне бюрократических игр. Но у меня есть еще и Оксана, и Гакенталь, и Вагранов, и Овчинников… Так что, ребята, пока живы, будем жить, а тоску и депрессию оставим до лучших времен!