Неслучайная ночь

Последний из дружеской четверки, Егор, вызвал поначалу у Ульяны острое неприятие. Его кличка – Барин – показалась очень ему подходящей. Самодовольный, важный, если не сказать – напыщенный. Говорит мало, больше слушает, причем с таким отстраненным видом, будто он – даже не барин, а царь-император, к которому подданные на поклон пришли. По мнению Ульяны, Егора не делала краше даже его великолепная фигура и весьма привлекательный сочный рот. «У мужика явная мания величия, – подумалось ей. – Даже странно, что остальные этого не замечают».

Остальные на самом деле не замечали. Друзья очень душевно к Барину относились. Особенно Ветер. Обнимал за мощные плечи, отводил в сторонку и что-то долго рассказывал, тогда как Егор, слушая, лишь иногда головой кивал. Так же он реагировал на вопросы, не требующие пространного ответа. Будто ему слов жалко.

Ульяне такое поведение не нравилось. С теми, кто на ее вопросы отвечал жестами, она старалась больше не заговаривать. Вдруг ее посчитают навязчивой? Прослыть таковой Ульяна всю жизнь боялась…

– Ну и почему вы решили искать себя в другом жанре? – услышала Ульяна над ухом и вздрогнула. Она так глубоко погрузилась в свои думы, что забыла, где находится. – Напугал? – спросил Егор. – Извините…

И опустился на песок рядом с ней. Только сначала одеяло постелил и заставил Ульяну пересесть на него.

– Так почему? – переспросил он, открывая шампанское. – Я у вас еще днем спрашивал, но вы ушли от ответа…

– Вдохновение покинуло, – отделалась общей фразой Ульяна. Она не привыкла выворачивать душу перед посторонними.

– А, вспомнил! Вы разуверились в любви, да?

– Да, – подтвердила она.

– Это вы зря… Любовь не выдумка ваших коллег. Она существует.

– Только доказательств почему-то не находится…

– А вы в бога верите?

– Да.

– Без доказательств ведь? – хмыкнул Егор. – Вот и в любовь так же верить надо… Безоглядно.

Вести спор на эту тему Ульяна не желала и потому спросила:

– Когда же мы наконец будем пить на брудершафт?

– Сейчас, сейчас… А то я все не могу набраться храбрости вас поцеловать.

Ульяна удивленно воззрилась на Егора. Он серьезно? Или шутит? Но по лицу Барина абсолютно ничего невозможно было прочитать. А в глаза Ульяне он не смотрел – взгляд его был устремлен на пробку.

– Ура! – воскликнул он, когда та вылетела, а из горлышка бутылки начала фонтанировать пена. – Обычно у меня так красиво не получается…

Он разлил шампанское по стаканчикам, один протянул Ульяне, второй себе взял.

– Ну что, госпожа Мичурина? За знакомство?

– За знакомство!

Они переплели руки, выпили. Когда стаканы опустели, Егор потянулся к Ульяне губами, и она… Она не чмокнула его, а поцеловала по-настоящему. Смачно, взасос…

«Зачем я это делаю? – пронеслось в ее голове. – Ведь не в моих же правилах самой лезть к понравившемуся мужчине… Да и не нравится он мне совсем! Или нравится? Че-ерт…»

И все, больше Ульяна не думала, а отдалась поцелую… Но тут до ее слуха донесся пьяный ор:

– Барин! Барин, ты где там?

Кричал Марк. Егор оторвался от губ Ульяны, но из объятий ее не выпустил.

– Чего орешь, Кудряш? Тут я, – отозвался он.

– Пошли бухать!

– А тебе не достаточно?

– Еще чего выдумал!

Из темноты вынырнул Штаркман, которого за обе руки поддерживали Ветер и Кравченко.

– Простите, что помешали, – церемонно извинился Слава. – Мы сейчас уйдем.

– Нет, не уйдем! – закапризничал Марк. – Мы будем пить водку! С Барином! А то с вами я уже… вон сколько… а с ним…

Дальше связно говорить Марк не смог, поэтому замолчал. Но от своей затеи выпить с Егором не отказался. Продолжал звать его с собой жестами.

– Барин, придется тебе оторваться от барышни, – вздохнул Ветер. – Кудряш ведь не отстанет…

– Барышня не против, – сказала Ульяна. Она была немного смущена, поэтому ей даже хотелось оказаться в одиночестве.

Егор сжал ее руку и поднялся.

– Ну пошли, гусар, – обратился он к Марку, – выпьем с тобой по стопочке… А потом на боковую.

– А я с Дроздом пока почирикаю, – бросил Ветер. – Егор, держи Кудряша, я потопал!

Затем хозяин станции передал друга с рук на руки и ушел. Следом за ними скрылась «могучая троица».

Ульяна, оставшись одна, некоторое время неподвижно сидела, прислушиваясь к себе. Но, поняв, что ожидаемых угрызений совести не испытывает, рассмеялась. «Подумаешь, ну поцеловала… – фыркнула она мысленно. – Не переспала же! А с другой стороны, если б и переспала, что такого? Я женщина свободная, могу хоть каждый день партнеров менять…»

И снова засмеялась. Настроение и до поцелуя было превосходное, а после стало вообще невероятно приподнятым. Ульяна ощутила в себе неведомый доселе кураж. Хотелось сделать что-то из ряда вон выходящее, нетипичное для себя. Например, искупаться голой. Никогда раньше такого не делала. Стеснялась своей фигуры: вдруг кто увидит, как она купается, и подумает: «Фу, корова…» В утягивающем живот и поддерживающем грудь купальнике Ульяна чуствовала себя увереннее. Но сейчас ей было на все наплевать! Пусть видят ее складочки, растяжечки и целлюлит. Плевать!