Несломленные

Старинный дом казалось жил своей жизнью, по комнате блуждал сквозняк, словно дыхание ожившего здания. Эвелине показалось, что она услышала за стенами какие-то глухие звуки, то ли шаги, то ли вздохи. Девушке стало не по себе. Да и энергия у здания была тяжелая и колкая, как словно оно было бы кактусом. Эвелина поняла, что не сможет заснуть, поэтому решила прогуляться в сад, надеясь, что его прохлада навеет сон. Эвелина передвигалась, бесшумно ступая легко, почти плывя над дубовым полом. Ее босые изящные ножки с маленькими пальчиками ощущали приятную прохладу пола. Она старалась не попадаться на глаза прислуге. Длинный коридор казалось тянулся в никуда, и у него отсутствовал потолок, который заменила тьма.

Старинные портреты написанные маслом, в золоченных рамах, казалось, наблюдают за гостьей. Когда же Эвелина выбралась в сад, она с наслаждением вдохнула аромат цветом и трав. Она ощущала себя намного лучше, окунувшись в ночной воздух сада, чем в стылости древнего дома.

Эвелина склонилась к головке алой розы и приподняв кончиками пальцев вдохнула пьянящий, сладковато-благородный аромат, прикрыв глаза от удовольствия. Но тут девушка услышала шаги, она испуганно оглянулась. Ее сердце на миг отяжелело, превратившись в камешек.

— Прости, не хотел напугать. Просто не спалось, выглянув в окно, я увидел твою светлую фигурку. — Проговорил Симеон, смущенно. — Тебе кстати, идет этот…наряд… — Добавил парень кратко глянув на девушку и тотчас потупив взор. Симеон понимал, может лучше остаться в комнате, он и так пережил достаточно приключений за сегодня. Но что-то его заставило следовать за этой прелестницей.

На девушке надета белая ночная рубашка на тоненьких бретельках, лиф которой украшен тонкими кружевами, почти невесомыми едали сотканными с инея. На сверху накинут легкий пеньюар цвета слоновой кости, с такими же изящными кружевами, и легкими, словно крылья фей. Светло русые волосы распущены, обрамляют прекрасное лицо, струятся аж до поясницы. Но самое притягательное для парня оказались ее изумрудные глаза, в которые мерцали магическими искрами жизни. А розовые губки девушки тронула нежная улыбка.

— О, ничего страшного. Бедный, мне тоже не спиться. Скажи, у тебя ничего не болит? — Встревожено спросила Эвелина и шагнула к другу. При каждом шаге ее налитая грудь покачивалась, а полол прильнул к соблазнено округлому бедру. Эвелина прикоснулась с бинтам на голове друга, легонечко, словно лепесток жасмина упал на его кожу.

— Нет, ничего не болит, я уже забыл про рану. Спасибо за заботу. Наверное, зря я пришел. Пойду обратно. — Отозвался Симеон, резко отстранился от подруги. Он ощущал, что зря отказался от нейроблокираторов, ведь не только чувство страха вернулось, а и другие, до селе неведомые довольно-таки томительно-сладкого характера.

— Ох, нет, не надо. Не уходи. Ну, пожалуйста. — Взмолилась Эвелина, и прильнула к груди парня, положив руку ему на щеку и заставив взглянуть ей в глаза. — Расскажи, что тебя так напугало? Я никому не скажу. Но если не хочешь не надо. Побудь просто со мной. Мне нравится твое присутствие. — В ее взгляде виднелась мольба.

— Эвелина…ты не понимаешь…я перестал колоть нейро препараты и сейчас, вновь учусь жить с чувствами. А ты вызываешь некоторые очень сильные и…нехорошие желания. — Нехотя признался Симеон.

— Оу…это же хорошо…желания говоришь…не хорощие? У тебя? А они бывают? Ты же у нас правильный и хороший мальчик. — Проговорила Эвелина игривым тоном, сделала вид что ищет крылья за спиной друга, и не найдя мило засмеялась.

— Я не хороший мальчик. И во мне есть темные стороны и их весьма много. А я помню, с каким презрением даже отвращением ты смотрела на Алекса, тогда в больнице. Не хочу, чтобы ты смотрела также на меня. — Признался Симон и посмотрел в глаза девушке, она могла увидеть в его взгляде смущение и душевные терзания.

Эвелина ощупала с начала еле тлеющий жар желания в теле парня, при этом стремительно растущий. Она осязает его смятение и стыд за свои чувства, будто это нечто плохое. Но Эвелина не видела в этом ничего плохо. Единственное, теперь она терзалась мыслями подзадорить скромняжку или оставить в покое питательный источник энергии. А девушке бы хотелось отведать ее. Эвелина осязала, как по телу струятся энергоканалы, разносят питательную энергию. И хотя она ощущала, что из этого сосуда над пили, но вновь скопилось достаточно энергии, чтобы усладить хищницкое нутро Эвелины. Она облизнула пухлую губу.

— М…нехороших мальчиков тоже люблю. Они даже слаще… — Прошептала на ухо парню Эвелина, поднявшись на цыпочки. — Я не буду смотреть на тебя как на Алекса, хотя бы потому что ты не наставляешь на меня оружие и не просишь раздеться силой. Я не боюсь тебя, а доверяю. И если ты хочешь, увидеть меня без одежды, только скажи. Я не против тебе все показать.