Несломленная

— Снежинка, я тебя не понимаю, — отмахнулся от меня Велиар и, потеряв интерес к интерьеру, положил свой меч на пол и разлегся на кровати, закинув за голову руки. При этом его мышцы сильно натянулись, придавая его телу скульптурную соблазнительность.

— Удобная кровать. — Выражение блаженства застыло на его лице.

На секунду залюбовавшись им, я забыла, о чем вела речь. Тряхнув головой и скидывая наваждение, я чуть смутилась и, скрывая свои неловкие мысли, стала сама внимательно осматривать небольшое помещение.

Комната была очень чистой и светлой, с приятной аурой. Хоть стены и были выкрашены в белый цвет, но они не создавали того тяжёлого, гнетущего ощущения, которое я испытала в безумном мире Астара. И я знала, почему. Во-первых, комната была наполнена яркими акцентами: на одной из стен я узнала несколько репродукций Сальвадора Дали — к сожалению, в названиях я не была сильна, но стекающие с ветки часы на одной из картин узнала. Картина называлась «Постоянство памяти».

Во-вторых, у противоположной стены стоял длинный стол с компьютером и придвинутым к нему удобным коричневым креслом. В аккуратные стопочки были сложены многочисленные тетрадки и листы с записями, которые я быстро просмотрела и положила обратно, так как в них содержалась научная информация, в которой я вообще ничего не смыслила.

Сама стена над компьютером тоже была полностью увешана, но не картинами, а всевозможными фотографиями красивых мест и необычной архитектуры, в которой угадывалась любовь хозяев комнаты ко всему прекрасному. Больше всего было фотографий с готическими соборами. Мне тут же вспомнился дом Велиара, в котором, как ни странно для их планеты, тоже угадывался готический флер. Неужели Айвена приложила руку к его строительству? Мне было бы приятно осознавать, что что-то прекрасное осталось после нее на гибнущей планете и пережило глобальные катаклизмы. Единственное, что меня немного расстроило, это то, что ни на одной фотке не было ни ее, ни моего отца. К моему глубочайшему огорчению, фотографироваться они не любили.

Я подошла к окну и, отодвинув белую штору с темным рисунком, похожим на тонкие изгибающиеся ветки, увидела безлунную и беззвёздную ночь. Непроизвольно поежилась и быстро вернула штору на место.

— Мира, ты еще долго будешь метаться по комнате, как безумная? Надеешься что-то найти? — Голос Велиара вывел меня из задумчивости. Не оборачиваясь на него, я заглянула в небольшой платяной шкаф и приглушенно ответила, роясь на полках:

— Может, подходящая одежда найдётся? — Говорить о том, что я ищу что-то личное, что могло принадлежать только Айвене, я не стала.

Велиар поменял положение на кровати, и я почувствовала прожигающий затылок взгляд:

— Как ты себя чувствуешь?

— А ты?

— Странно, — тихо ответил Велиар.

— Хм… — Я немного помедлила. — Вот и я странно.

Я насчитала уже десятый белый халат и, наконец, добралась до нормальных вещей.

— Почему ты не рассказала правду обо мне этим людишкам?

Я на секунду высунулась из шкафа, мимолетно взглянула на Велиара и тут же вернулась к полкам.

— А почему ты не сказал, что всему виной метеорит и неуемная гордыня твоего отца?

— Ты не ответила на мой вопрос.

— А ты — на мой, — парировала я.

До моего слуха донеслось недовольное фырканье.

— У тебя был такой шанс от меня избавиться, но ты им не воспользовалась. Мира, ты меня разочаровала.

Я резко обернулась и изучающе оглядела хмурое выражение, которое, казалось, прилипло к его лицу.

— Это сейчас не имеет значения. — Я устало потерла виски. — Велиар, в последнее время мой мозг просто отказывается тебя понимать. Если есть желание, можешь вернуться в свою вонючую камеру, я возражать не стану. И вообще, ты уже исчерпал лимит моей доброты, так что, пожалуйста, не задавай мне глупых вопросов.

— Ну, вот видишь, — не отставал Велиар, — тогда почему не рассказала? Зная тебя, я могу предположить, что ты меня чуть ли героем перед ними выставила. Я прав?

Я насупилась:

— Ага, мечтай!

— Я так и знал, — насмешливо произнес парень, радуясь неизвестно чему.

Я уже отыскала подходящую одежду не только для себя, но и для Велиара, вылезла наружу и протянула ее ему. Велиар взял и с интересом осмотрел потертые черные джинсы, носки, плавки и черную футболку, на которой красовалось изображение Микки Мауса.

— Это шутка? — Он брезгливо поморщился.

— Нет. — Мои губы расплылись в улыбке. — Надевай, классная футболка, главное, что размер должен подойти. Оказывается, у моего отца, в отличие от некоторых, присутствует чувство юмора.

— Что-то я в этом сомневаюсь. — Велиар отложил вещи в сторону и устало взъерошил свои волосы.

— Ну, надо же, как быстро ты сдался! Я думала, еще немного повредничаешь.

Велиар не ответил. Усталость, которая давно склоняла его к отдыху, наконец, взяла над ним вверх. Он упал обратно на подушку, прикрыл глаза и сонно проговорил:

— Снежинка, ты не могла бы убавить свет?